Уверенность и амбиции Хасбулатова росли. Он взял под личный контроль Департамент охраны Верховного Совета и при содействии бывшего заместителя председателя КГБ Филиппа Бобкова и одного из организаторов переворота 1991 года, генерала Владислава Ачалова, превратил его в вооруженную силу из 5000 человек (так называемую гвардию Хасбулатова). Он направил их захватить либеральную газету «Известия», которая условно была подчинена Верховному Совету, но приняла независимую редакционную политику. Охранники практически вступили в драку с московской милицией и войсками КГБ, направленными на защиту газеты. В конечном итоге наемники Хасбулатова отступили.

Тем летом многие в Москве считали, что Хасбулатов планирует еще одно предложение импичмента Ельцина. В начале августа законодательный комитет Верховного Совета предложил внести поправки в конституцию, что позволит сократить полномочия президента и сделать его номинальным руководителем, он не сможет командовать вооруженными силами или назначать министров. Эти изменения планировали принять в ноябре. Убежденный в том, что нет никаких шансов на приемлемый компромисс, Ельцин решился на рискованный маневр. 21 сентября он подписал Указ № 1400, объявляющий роспуск съезда народных депутатов и Верховного Совета и назначающий выборы в новое двухпалатное правительство на декабрь. Он сильно мучился, как писал потом, что вышел за рамки конституции, но сделал это, искренне веря, что только так сможет защитить демократию и укрепить верховенство закона. Просто другого пути не было, чтобы закончить «бесполезную и бессмысленную борьбу не на жизнь, а на смерть» между ветвями власти.

Для многих наблюдателей эта деморализующая борьба, казалось, всецело была посвящена личностям. Властность и эгоизм Ельцина столкнулись с огромнейшими амбициями и инстинктивной воинственностью Хасбулатова и Руцкого. Но за столкновениями личностей скрывались мощные объективные причины конфликта. Основное несоответствие существовало между обязанностями президента и мандатом, а также между минимальными полномочиями и правительством, которое в соответствии с унаследованной конституцией имело практически неограниченную власть.

«Вся власть Советам!» – настаивал Ленин в 1917 году, а в 1978 году российская конституция точно воплотила этот принцип. Взявшись за президента, депутатам удалось добиться того, чтобы его полномочия были ограниченны. Правительство могло признать недействительными президентские указы и президентские вето простым большинством голосов в обеих палатах, одинаковое количество голосов требовало бы сначала отклонить законопроект с наложенным вето.

Важнее всего то, что внести поправки в конституцию можно, имея всего лишь 2/3 голосов членов правительства, можно изменить любой устав, не понравившийся правительству, и неограниченно расширить полномочия президента. В период между 1990 и 1993 годом Совет принял более четырехсот поправок – это в два раза больше, чем статей в самом уставе. Президент хотя и избирается непосредственно народом и на него возлагается ответственность за состояние страны, не может принять практически ни одного политического решения без согласия правительства и не обладает полномочиями, которые бы правительство не могло отнять.

Эта неурегулированная конституция фактически спровоцировала конфликт. Как только экономическое состояние ухудшилось, Хасбулатов и Руцкой увидели выгоду в том, чтобы встать в оппозицию с кремлевскими инициативами. Своими трудностями и популизмом правительство обостряет кризис, но упадок дискредитирует Ельцина, и Хасбулатов считает, что поддержка переходит на его сторону. Правительственный рупор мудрости и сдержанности мог поступить иначе. Но конфликт не был просто личным. Любой амбициозный политик с радостью использовал бы растущее экономическое недовольство для укрепления своих президентских перспектив.

Вопреки указу Ельцина Верховный Совет отказался от роспуска. Хасбулатов и его сторонники затаились, как на броненосце, в мраморно-гранитном Белом доме на берегу Москвы-реки. В течение нескольких часов депутаты подвергали Ельцина импичменту и привели к присяге Руцкого как исполняющего обязанности президента. Руцкой назначил «министров» для руководства армией и службой безопасности – генерала Ачалова, который имел опыт осады здания изнутри (он послал войска в 1991 году окружать здание); Андрея Дунаева – бывшего советского министра внутренних дел и Виктора Баранникова – бывшего министра Государственной безопасности при Ельцине. У всех троих были свои связи в вооруженных силах, поэтому Руцкой обратился с просьбой к солдатам игнорировать «преступные приказы» Ельцина. Депутаты одобрили закон, устанавливающий смертную казнь для «особо опасных пособников» Ельцина.

Военизированные добровольцы вскоре потянулись к Белому дому из различных горячих точек, вооружившись оружием из подпольного склада Хасбулатова (когда здание было взято штурмом, там обнаружили 163 автомата, 5 пулеметов, 2 снайперские винтовки, 1 гранатомет, 420 пистолетов, 248 газовых пистолетов, 1 взрывное устройство и 23 единицы другого оружия). Командующим защитников был генерал-сталинист Альберт Макашов – активный сторонник переворота 1991 года, известный своими выпадами в сторону «жидов», сейчас он пообещал заставить предателей «умыться собственной кровью». Он получил поддержку неонациста Александра Баркашова, боевики которого носили форму со знаком свастики на рукавах и изучали книгу Адольфа Гитлера Mein Kampf. Казаки, ветераны и просто бандиты собрались вокруг здания, избивая журналистов и других людей, подозреваемых в том, что они евреи. В надежде избежать насилия Ельцин послал милицию окружить Белый дом, вооружившись только резиновыми дубинками и пластиковыми щитами.

23 сентября боевики, защищающие Белый дом, атаковали штаб-квартиру объединенных вооруженных сил СНГ, застрелив одного милиционера; была убита пулей пожилая женщина, выглянувшая из окна своей квартиры. Под покровительством православной церкви Кремль пытался вести переговоры с Хасбулатовым, предлагая восстановить свет и отопление в здании правительства, вывести милицию и обсудить «правовые и политические гарантии», если Белый дом согласится сдать свое оружие. Хасбулатов отказался.

2 октября радикальные коммунисты во главе с крайне левым пропагандистом Виктором Анпиловым взбунтовались на Смоленской площади, нападая на милицию с бутылками с зажигательной смесью и заостренными металлическими прутьями; один милиционер был убит и 24 ранены. На следующий день толпа под руководством Анпилова, состоящая примерно из 10 000–15 000 боевиков, прорвала милицейский кордон возле Белого дома. Восторженные Хасбулатов и Руцкой послали их вместе с войсками Макашова идти через дорогу и занять кабинет мэра, что они и сделали, проезжая сквозь стеклянные стены и разбивая грузовики, стреляя и выводя разоруженных милиционеров. «Пора покончить с фашистской диктатурой Ельцина», – восторженно сказал Хасбулатов остальным депутатам. – Именно в эту минуту запланирован захват Кремля под командованием исполняющего обязанности президента. Кремль сегодня же будет взят!» – боевики Макашова захватили автобусы и направились в телецентр Останкино на север Москвы в сопровождении толпы сторонников, вооруженных бутылками с зажигательной смесью. Они протаранили двери грузовиками и взорвали в здании гранату. Для предотвращения освещения восстания защитники Хасбулатова убрали программу из эфира.