Дампы, как уникальный вид мутантов, сохранился в условиях постъядерного мира благодаря тому, что сумел приспособиться к повышенным дозам радиации. Но это же обстоятельство предопределило их судьбу. Просуществовав около двухсот лет, они постепенно деградировали и умирали. Хотя до сих пор считались грозными и безжалостными вояками. И продолжали отчаянно бороться за выживание клана.

Убош, вооруженный полуторным мечом, осмотрел свое воинство и шепеляво скомандовал:

– Шлушать меня! Жаб и Шуб в охранение. Оштальные – за мной.

Охота начиналась. Ее главной целью был караван «лесных людей» с товаром для маркитантов. Именно поэтому «мусорщики» высадились на берегу невдалеке от городища «лесных».

Вождь клана дампов Бужыр разработал несложный, но эффективный план. Так, по крайней мере, полагал сам Бужыр. А возражать вождю не осмеливался никто. Разве что колдун Ашаб. Да и тот по большим праздникам, когда Бужыр бывал очень сыт и пьян. И по этим причинам не очень зол. Но такое с ним приключалось редко.

О том, что маркитанты наладили с «лесными» меновую торговлю, дампы пронюхали еще около года назад. И даже узнали расположение места, где представители сторон осуществляли обмен товарами. Да вот только использовать эти знания в своих интересах «мусорщики» не могли, потому что встречи «лесные» и маркитанты организовывали редко. А информация о конкретной дате держалась обеими сторонами в строгом секрете.

И вот дампам, наконец, повезло. Их лазутчик подслушал в харчевне разговор двух пьяных маркитантов и выяснил, что завтра те отправляют караван к «лесным». Маркитанты везли, в основном, огнестрельное оружие и боеприпасы. Но их товар дампов не интересовал. Ведь «огнестрелом» они не пользовались в принципе, считая его ненадежным оружием.

Другое дело – обоз «лесных». Там было много чего ценного по представлениям «мусорщиков». Но особо их интересовали продукты пчеловодства – уникальные лечебные мази, а также чудо-настойка на основе пчелиного молочка и прополиса. Она, якобы, в считаные дни излечивала от импотенции, возвращая пресловутую мужскую силу. А с ней у дампов давно была напряженка, ставящая под удар саму перспективу существования «мусорщиков», как отдельного вида человекообразных мутантов.

Нападать на караван маркитантов дампы, разумеется, не собирались. Не самоубийцы же они, чтобы лезть на бронетранспортеры и охрану, вооруженную ручными пулеметами? План заключался в другом – перехватить отряд «лесных» по дороге, покрошить всех в капусту и разграбить обоз.

«Ражве не хениальный план?» – спросил Бужыр, растолковывая детали Убошу. Тот, разумеется, с воодушевлением согласился – да, конечно. Не догадываясь, что за реализацию «хениального плана» придется отвечать лично ему.

– А ну подтянулиш, раждолбаи! – прикрикнул Убош.

Он нервничал, хотя и старался не показать своих чувств подчиненным. Уж больно ответственным было задание. А Убош еще и выполнял функции координатора, руководя сразу тремя септами, участвующими в операции.

Обычно в таких случаях командование на себя брал Бужыр. Но вчера его малость потрепал зубастый прыгающий червь – чуть бок не выгрыз, зараза. И Бужыр перепоручил руководство ответственной операцией Убошу. Поневоле занервничаешь…

* * *

Увидев поворот направо, Тимур обрадовался. И, в то же время, забеспокоился. Потому что в голове всплыло свежее и, мягко говоря, не самое приятное воспоминание. То, что он приближался к цели, не могло не радовать. Но одновременно он приближался к тому месту, где на их отряд напал жук‑медведь. Как тут не мандражировать?

Тимур, разумеется, понимал, что монстр покинул свою лежку еще неделю назад. Капитолийцы в тот день обстреляли его из станкового пулемета и сумели ранить. Чего ему снова сюда возвращаться? Звери инстинктивно избегают подобных мест.

Однако на сердце все равно стало беспокойно. Что ни говори, а напугал его тогда жук‑медведь. Удильщик его знает, что у этого чудовища на уме? Может, и сдох уже где‑нибудь в чаще от ран. Но, может, и не сдох. И шатается сейчас поблизости, готовый выместить злобу на первом встречном.

Поэтому Тимур сосредоточился и снял с предохранителя пистолет Ярыгина. ПЯ ему вручил старшина Латыпов. Собственными руками собрал когда‑то из разного старья, а несколько деталей выточил на токарном станке – имелся и такой в мастерских Капитолия.

Но пистолетом старшина не пользовался – патронов было в обрез, даже на полную обойму не хватало. Хранил его, что называется, для подходящего случая. И вот сегодня утром «ярыгин» стал собственностью Тимура в дополнение к мечу и кинжалу‑даге. Той самой отцовской даге, которую Сергей Латыпов подобрал на месте схватки Стратега с наемными убийцами. И меч был отцовский – его Сергей принес из госпиталя, когда отец умер. Сказал: «Теперь это твое. Невелико наследство, но это еще с какой стороны глянуть».

Тимур подержал пистолет в ладони. Рифленая рукоять приятно холодила ладонь и придавала дополнительную уверенность. Хотя, ясен пень, жука‑медведя калибром 9 мм не напугаешь, ему это вроде щекотки. Разве что в глаз попасть, чтобы окосел, зараза.

Он вздохнул и засунул «ярыгина» за пояс – пусть, если чего, будет под рукой. Мало ли какая нечисть встретится? Не все же, как жук‑медведь, на танки похожи. Есть и помельче мутанты, как раз под пистолетную пулю. Кстати, мохнатых тут тоже пруд пруди.

Тимур взялся пальцами за клык «головастика», висевший на шее. Как там говорил старшина: «Враг, отдай силу, получи покой»? Что‑то вроде этого…

Внезапно он ощутил в пальцах покалывание и вздрогнул. Как и все люди постъядерной эпохи Тимур был суеверен. Не до фанатизма, конечно, а в меру. Все‑таки гимназию закончил, знал разные науки и, честно говоря, не верил в бога. Но зато верил в обереги, приметы, и сверхъестественные явления. И сейчас он не то чтобы испугался, но ощутил тревогу.

Потер клык пальцами. Покалывает? Или показалось? Вроде бы покалывает. Или?..

Нет, так можно и до вечера здесь простоять. Кто он, в конце концов? Воин или трусливая девчонка? Подумаешь, зуб дохлого мохнача. Что он, ему привет передает с того света? Ха… Ха‑ха.

Тимур огляделся и не обнаружил никакой угрозы. Обычная раздолбанная дорога, с сохранившимися местами кусками асфальта. По обе стороны обычный лес. Правда, вон там, чуть подальше, вроде бы растут хищные дендромутанты. Но он же к ним в объятия не напрашивается. Обойдет сторонкой и все.

И вообще – мир не так страшен, как нам порой кажется. Все страхи сидят внутри человека, иногда совершенно надуманные. Чем трусливей человек, тем больше ему мерещится. Трус – придумывает страхи, храбрец анализирует ситуацию, оценивая реальную опасность. Так объяснял отец.

Вот и надо оценивать. Что там, дендры? Если дендры – обойдем. А привидения не считаются. Даже если это привидение жука‑медведя. В конце концов, привидение тоже можно обойти. Ха… Главное, без паники…

По левую руку от Тимура метрах в сорока ржавел в высокой траве бронетранспортер. Чуть дальше кособочилась развалюха. Судя по небольшому количеству валяющихся рядом обломков – некогда одноэтажная. На торцевой стене каким‑то чудом сохранились несколько крупных пластиковых букв: О, Й и, через интервал, А.