но я понимаю, что то, что мне сейчас Мари рассказала, это уже очень много, и на неё нельзя слишком сильно давить. Поэтому, я просто беру её за руку, и сжимаю.

— Эй, все нормально, вы это переживете. Вы любите друг другу. Ты же его любишь? Да, любишь. Тогда вы все преодолеете, у вас есть прекрасный сын, и всё будет складываться. Вы главное не давить сейчас на друга слишком сильно. Я верю в вас.

Мария улыбается.

— Почему в тебе столько мудрости? — убирая слезы с глаз спрашивает подруга.

— Я просто тоже совершила немало ошибок, поэтому могу передать свой опыт, — с усмешкой говорю я.

— Ты и ошибки, я чего-то не знаю? — на играно спрашивает подруга.

Я пожимаю плечами, а сама понимаю, что Мария даже не может представить, что я от неё скрываю.

***

Где-то через десять минут, Ками уже сделала первые успешные попытки заплыва, правда на не слишком большое расстояние. Но это уже был большой успех. От которого все мы были восторге, в том числе и сама Камилла. Поэтому когда мы шли обратно на виллу, она в красках описывала все свои чувства, которые она испытала за сегодняшний заплыв, и раз десять сказала, что Алекс и дядя Джефри, самые лучшие, и что она и очень сильно любит. Всех эти слова умиляли, а меня настораживали. Я переживала что моя дочь слишком сильно прикипит к Джефри, и между ними появится какая-то связь.

22

Джефри

Сегодня был чудесный день, мы отдохнули, поплавали, сходили в парк, где дети накатались на аттракционах, как и мы. Все было так спокойно, весело. И только в этот момент я по настоящему осознал, как давно не расслаблялся, и не был счастлив.

Когда Алекс заснул, я вернулся в нашу спальню, где меня ждала Мария. Она прекрасно выглядела в ночной сорочке цвета шампань. Я прекрасно прекрасно понимал чего она хотела, закрыл зашел и плотно закрыл дверь.

— Алекс уснул, сегодня у него был очень яркий день, думаю он его надолго запомнит.

— Да, уж точно, думаю и нам может много заполнится, — подходит ко мне Мария, и нежно прижимает меня к себе прижимая меня к себе и проводя рукой по моей шеи. Она нежно целует мои губы, И пытается снять с меня футболку, я крепче прижимаюсь к ней, забегаю руками под ее пеньюары, прикасаюсь к её груди, как слышу голос за дверью.

Это Камила, что-то говорит Амелии. И у меня сразу же появляется ощущение, будто меня облили ведром холодной воды. Я резко отстраняюсь. Я сразу чувствую себя виноватым, понимая, что я не могу занимается сексом, когда в этом доме есть Амелия, и при этом я знаю что причиню боль Марии.

— Прости я не могу, — говорю я жене.

Она натянуто улыбается, делая вид что ей не обидно. Хотя я заню, она обиделась.

— Все в порядке, мы можем дождаться, когда все уснут, не хочется, чтобы у наших соседей испортилась психика, — с усмешкой говорит Мария, — хотя мне кажется ночью они этим же самым занимаются.

Добавляет жена.

От осознания того, что возможно за соседней стенкой Амелия обжимается с Чарльзом меня просто выводит из себя, и я крепко сжимаю кулак.

— Да ты права, давай чуть позже, — я целую Мари в лоб, — я пойду схожу в зал.

— Конечно.

Когда я собрался, и планировал, уходить, Мария говорит.

— Джеф, я люблю тебя.

Я оборачиваюсь, и улыбаюсь.

— Ты прекрасна Мари.

***

Когда я зашел в зал он был пуст, ну почти, к своему большому удивлению, я увидел одного человека, которого даже не думал когда-либо встретить в спортзале.

Амелия бежала на беговой дорожке, когда мы встретились взглядом в зеркале, она даже немного смутилась.

— Привет, не думал, что ты у нас любительница спорта, особенно в такое время, — начинаю я, и присоединяюсь к ней занимая соседний тренажёр.

— Как видишь я тут, — кратко говорит Ами, усиливая скорость.

— На сколько я помню ты ненавидишь спорт, и все что с ним связано или у мисс Монтгомери поменялся вкус.

— Вкус однозначно поменялся, — двусмысленно говорит Амелия, и я прекрасно понимаю, что это камень в мой огород, — а отношения со спортом не совсем. Но когда ты живешь в Нью-Йорке, и работаешь в крупной фирме, твой внешний вид твоей фигуры о многом говорит.

— Мне казалось у тебя нет с эти проблем, — искренне говорю я. Потому как тело Амелии всегда было в хорошей форме, и сейчас выглядело безупречно.

— После родов, не все так сладко, — резко отвечает Амелия.

И я решаю ее больше не трогать своими вопросами. Хотя за всю нашу вынужденную совместную тренировку, я старался за ней следить, за каждым её движением, вдохом, или эмоцией. Пару раз наши взгляды пресекались, однако диалог мы больше не вели. Потом Амелия, закончила и собиралась уходит, но перед уход она сказала.

— Спасибо за уроки плаванья.

— Да не за что, мне не было трудно.

— Но можно просьбу, — я удивляюсь, а Амелия продолжает, — постарайся проводить меньше времени с моей дочерью, я не хочу чтобы она к тебе и к кому либо ещё привыкала. Ты уедешь, а она потом все время будет твердить только о тебе. Думаю, ты сам понимаешь, что это плохая идея.

И резко уходит, дне дав мне ей ничего сказать.

И в этот момента осознаю, что может что-то и меняется во вкусах Амелии. Но где-то внутри есть кая-то часть, которая меня еще любит. А во мне это всё сердце.

23

Амелия

После вчерашнего дня мне не хотелось больше никак контактировать с Джефри, и чтобы моя дочь была хоть как-то с ним связана. Но мы договорились, что у нас с Мари сегодня спа день, и детей мы оставляем мужчинам, а сами будем лежать в грязевых ванных, делать обёртывание, и расслабляться на массаже.

Мы уже находись на массаже как