Поэтому она поспешно спрятала штаны и рубашку под юбки, чуть приподнялась и уселась на них. Ну вот, теперь не придется выкручиваться и лгать, отвечая на опасные вопросы девушек. Ничего, при первой же возможности она отнесет все это обратно к ручью. Она не воровка, что бы там ни думал о ней незнакомец. Правда, судя по состоянию штанов, он не богат. И что у него можно украсть, кроме одежды? Он, должно быть, в бешенстве, особенно если это весь его гардероб, а по вечерам становится холодно.

Ли, невольно улыбаясь, с лицемерной грустью думала о печальной участи несчастного.

В кустах снова раздался треск. Ли обернулась, опасаясь увидеть голого мужчину, но, к ее облегчению, это оказался всего лишь Капитан, уставший от игр и мирно рысивший по тропинке в поисках матери. Ли потрепала холку жеребенка.

— Спасибо, малыш, — тихо поблагодарила она, тронув пятками бока кобылы.

А Нейл Дарси Брейдон, стоя под деревом, проклинал собственную глупость. Ведь он знал, что кто-то следит за ним из чащи, но позволил себе поверить, что это всего лишь резвый жеребенок. А тот оказался таким же неуловимым, как его хозяйка. И что теперь? Обобран до нитки!

Нейл брезгливо поморщился. Черт побери, как бы он хотел добраться до вора и свернуть его проклятую шею! Одежда пропала. И это тоже. Мягкий кожаный кисет с тонким кожаным шнурком, который он носил на шее… его нет, а ведь внутри лежали самые дорогие ему вещи и среди них наиболее драгоценная: тонкий серебряный кинжал, его талисман.

Амулет, чтобы отпугивать злых духов. Может, он верил в их силы, а может, и нет. Но эта безделушка осталась с прежних времен, и он берег ее. Почти все остальные памятки семилетнего плена были уничтожены отцом.

Нейл Брейдон с отвращением оглядел долину. Только несколько минут назад она казалась зачарованной. Всего на мгновение он забыл об осторожности и позволил себе помечтать. И к чему это привело?!

Снова выругав себя, он вынул из сумки одежду, которую намеревался натянуть после купания. Он не хотел прибыть в Ройял-Бей растрепанным, потным и похожим на дикаря.

Но теперь… теперь он выждет и обыщет всю округу, прежде чем обнаружит вора и насладится задуманной местью. Но и мечтая о наказании дерзкому мошеннику, он не мог изгнать из памяти видение девушки с длинными каштановыми, блестящими на солнце волосами и все гадал, какого же цвета у нее глаза.

Глубокая тьма синевы, прекрасной синевы…

Роберт Саути

Добраться до Треверс-Хилла оказалось куда легче, чем воображала Ли. Запыхавшаяся после своих эскапад, она присоединилась к Блайт и Джулии, при каждом движении ощущая, как во все еще влажную попку вонзается что-то острое. Очевидно, краденое добро впрок не идет! Зато ни одного подозрительного взгляда или вопроса со стороны щебечущих пассажирок тележки! И ни одна не заметила, как часто оглядывалась Ли, но, поскольку тропинка позади них оставалась безлюдной, вряд ли стоило сообщать о грозившей им опасности навеки осквернить девичьи взоры видом голого мужчины.

Однако ситуация становилась все неприятнее, по мере того как они приближались к дому. К сожалению, почти вся семья сидела на веранде. Пришлось подъехать к конюшне с другой стороны под предлогом необходимости завести в стойла Дамасену и Капитана и надеть новые чулки. Блайт и Джулия, развалившись в тележке с видом королевских особ, подобрались к самой веранде. Лохматенький пони с невозмутимым видом перебирал короткими ножками, гордо вскидывая увенчанную венком голову. Ли надеялась, что ведерки с ежевикой и сильно преувеличенная в устах Джулии версия их дневных приключений надолго удержат внимание родных, пока она проникнет в дом и надежно запрячет чужую одежду. А потом, переодевшись в сухие панталоны и сорочку, она выйдет на веранду, словно ничего не произошло.

Оставив кобылу с жеребенком в руках опытного конюха, который, казалось, не увидел ничего странного в свертке оленьей кожи под мышкой у юной леди, Ли поспешила по выложенной плитами тропинке мимо огородов и развешанного на веревках мокрого белья. Цель уже была почти рядом: дверь помещения для мытья посуды, ведущая в кухню, буфетную, кладовую и прачечную. Оказавшись внутри, она промчится по крытому коридору между кухней и большим домом, избегая открытого пространства двора, где ее можно легко увидеть из окна материнской спальни. Каждый день приблизительно в это время мать сидела перед окном за маленьким секретером, водрузив на нос очки, и детально обсуждала с Джоли меню и список дел на следующий день. А Джоли, стоявшая за спиной у матери, зорко обозревала двор и всех, кто проходил мимо.

Решив держаться подальше от предательского окна, Ли сделала еще шаг и оцепенела. Посреди кухонного двора возвышалась тощая, длинная меднокожая особа, обозревая свое маленькое королевство и служанок, занятых стиркой белья.

Джоли!

Ли безнадежно вздохнула. Пройти такой путь никем не обнаруженной, и все зря, зря, потому что никто на свете, ни зверь, ни человек, не мог ускользнуть от взгляда этих странных желтых глаз.

Частично скрытая длинной веревкой с болтавшимся на ней бельем, Ли не двигалась, пытаясь сообразить, что делать. Она не сумеет добраться до дома незамеченной, и вернуться тоже нельзя, поскольку Джоли переместилась в дальний конец двора, откуда видны конюшни. Кажется, она рассматривает только что засаженный травами клочок земли у самой каменной ограды, идущей параллельно тропинке. Услышав голос Джоли, девушка поспешно стала на колени и прижала к груди похищенную одежду. В ноздри ударил запах кожи, лошадей и мужского пота вместе со слабым ароматом лаванды и роз от ее влажных панталон.

Ли поморщилась и вытянула руки, держа вещи на почтительном расстоянии. Может, удастся сунуть их в корыто с мыльной водой? Она совсем забыла, что стирку перенесли на день раньше: слишком много предстояло уборки и стряпни на этой неделе! Пока она прячется за слегка раскачивавшимся рядом чистых панталон и кружевных сорочек, Джоли ничего не увидит, но нельзя же торчать тут вечно!

Услышав смешок, сопровождаемый поспешно заглушенным шепотом, Ли придержала сборчатые штанины панталон и глянула туда, где по двору были расставлены корыта разных размеров. Над каждым склонилась прачка, старательно оттиравшая пятна с грязной одежды, которую потом прополаскивала в чистой воде, после чего баки с бельем ставили на огромную медную печь и кипятили. Затем идеально белые вещи снова прополаскивались и вешались на веревки. Эта бесконечная работа выполнялась каждый понедельник, и весь дом находился в непрестанном волнении, пока Джоли собирала свои войска и принималась охотиться за ношеными вещами, которые потом сортировала по степени загрязнения, проверяя заодно, не нужна ли починка. Вечером половина служанок будут трудиться за гладильными досками, отпаривая изящные воротнички, манжеты и оборки.

Хозяйка Треверс-Хилла уделяла огромное внимание чистоте белья и одежды. И хотя некоторые предметы латались по много раз, гость никогда не обнаруживал на своей кровати засаленной или порванной простыни, а все домочадцы были безупречно аккуратны. Беатрис Амелия любила говаривать, что даже в чиненых чулках и манжетах можно сохранить гордость.