— Они не смогли, — произнес Ночной Властелин.

Иоланта ошеломленно вскинулась:

— Но тогда как…

— Как?! — Ночной Властелин буквально выплюнул это слово. — Вот вопрос, на который я хочу получить ответ! Как этот маг смог здесь очутиться? Он точно не проходил через Врата, пилигримы бы такого никогда не допустили!

Это была правда, саму Иоланту никогда не пропускали без сопровождения, и ей приходилось носить разрешение самого императора.

— Его никто не видел около всех пяти врат! Я допросил стражников, они клянутся всеми пятью головами Такхизис, что не пропускали мага внутрь. И более того, — Ночной Властелин упер палец в молодого человека, — он сам признает, что не проходил ни одним официальным входом. Он появился из ничего. И не собирается рассказывать, как смог избегнуть всех наших охранных заклинаний!

Иоланта пожала плечами:

— Я далека от того, чтобы давать милорду советы, но меня уверяли, что ты обладаешь определенными методами заставлять людей говорить все, что они знают.

Ночной Властелин прищурился:

— Я пробовал. Какие-то силы защищают его. Когда Арбитр собрался провести с ним «дискуссию», Маджере попробовал сотворить Круг Защиты, очень слабый, почти любительский. Конечно, я смог снять заклятие. Но когда Арбитр попытался схватить Маджере, то… не смог.

Иоланта была озадачена.

— Прошу прощения у милорда, но что ты имеешь в виду, говоря «не смог»? Что именно этот молодой человек сделал, чтобы остановить его?

— Ничего! — сказал Ночной Властелин. — Он не сделал ничего. Я пробовал рассеять защитную магию, которую он мог использовать, но не было ничего, чтобы рассеивать. Но всякий раз, как Арбитр подступал к нему, его руки опускались, словно парализованные. Один из стражей попробовал накинуть веревку на Маджере, но она просто упала на пол. Тогда мы попытались вырвать магический посох, но он почти сжег руку жреца, схватившегося за него.

Внезапно заговорил Рейстлин. У него оказался приятный, хорошо поставленный голос, с мягкой хрипотцой.

— Я уже объяснял милорду, что не нахожусь под защитой магии. Сама Королева Такхизис охраняет меня.

Иоланта бросила на Рейстлина восхищенный взгляд — она уже решила сделать все возможное, чтобы спасти брата Китиары от когтей Ночного Властелина. Темная Госпожа будет благодарна, она всегда выказывала нежность к единоутробным братьям, а Иоланта упорно трудилась, чтобы заполучить благоволение столь властной фигуры. Однако этот молодой человек начинал нравиться и ей тоже.

Нужно все тщательно сыграть, пройти свой путь в темноте.

— Прошу простить, милорд, но я так и не узнала, почему меня вызвали посреди ночи. Сообщи мне причину.

— Я вызвал тебя, чтобы ты смогла продемонстрировать верность Ее Темному Величеству и забрать посох у мага, — сказал Ночной Властелин. — Я уверен, именно артефакт защищает его. Как только он лишится защиты, им займется Арбитр, и Маджере заплатит за отказ ответить на наши вопросы, уверяю тебя.

Никогда прежде Иоланту не просили «демонстрировать верность», она с тревогой задумалась, отчего такое происходит. Ей совсем не хотелось отдавать Рейстлина Арбитру, который весьма преуспел в искусстве мучений. Он рубил конечности, снимал кожу живьем, надевал железные полосы с шипами на головы жертв и медленно подкручивал винты. Засовывал раскаленные пруты в различные отверстия тела и всегда останавливался на грани смерти, используя магию, приводя в чувство жертву, чтобы та могла вынести еще больше мучений.

Иоланта решила немного потянуть время:

— Ты спрашивал его, милорд, зачем он явился?

— Мы знаем ответ, — произнес Ночной Властелин, награждая ее кислым взглядом, — так же, как знаешь его и ты.

Страх мурашками пополз по телу Иоланты, липкими пальцами сдавил шею. Ариакас был далеко от Нераки. Он надолго отправился в свою штаб-квартиру в Оплоте и, если верить слухам, упустил победу из рук. Значит, Ночной Властелин мог стать гораздо более смелым. Он давно предъявлял права на Корону Власти, возможно, Такхизис тоже начала склоняться к этому.

Иоланта должна была понять, что за чудовище, готовое к нападению, прячется в тенях.

— Не понимаю, на что ты намекаешь, — холодно бросила она и повернулась к молодому магу. — Зачем ты прибыл в Храм Такхизис?

— Я уже неоднократно говорил милорду: чтобы оказать дань уважения Ее Темному Величеству, — ответил Рейстлин.

«Это правда!» — с изумлением поняла Иоланта. Она услышала уважение в его голосе, когда маг говорил о Владычице Тьмы, уважение, которое не было рабским, притворным или небрежным. Уважение, исходящее из глубин сердца, а не вызванное опасением наказания или пыток. Какая изумительная ирония! Рейстлин Маджере был, вероятно, единственным человеком в Нераке, кто еще испытывал подобные чувства к Королеве Такхизис. И за это ее верные слуги собирались казнить его.

Словно отвечая на ее мысли, Ночной Властелин фыркнул:

— Он лжет! Он простой шпион.

— Шпион? — переспросила изумленная Иоланта. — Но чей он шпион?

— Шпион Конклава. — Последнее слово Повелитель Ночи прошипел с насмешкой.

Иоланта нахмурилась:

— Уверяю тебя, Ложа Черных Мантий посвящает себя лишь служению Королеве Такхизис.

Ночной Властелин улыбнулся. Он редко улыбался, а когда делал это, его улыбка для кого-то служила самым дурным предзнаменованием. Рядом заулыбался Арбитр.

— Очевидно, тебе еще не сообщили. Кажется, глава вашей Ложи, архимаг Ладонна, предала нас, выступив против Королевы. И в этом ей помог Бог Нуитари. Конечно, Ладонна была поймана и казнена, а Нуитари просил прощения за свои ошибки и вернулся под руку своей матери. Все бы хорошо — но есть одна неувязка…

Иоланта ощутила, как теперь страх крепко сдавил ее горло. Она была точно уверена, что Ночной Властелин лжет, но необходимо было разыгрывать полное незнание.

— Я ничего этого не знала, — сказала ведьма, стремясь выглядеть спокойной. — Могу заверить тебя, Ночной Властелин, в моей верности. Если Конклав порвал с Темной Королевой, я немедленно порву все отношения с Конклавом.

Ночной Властелин фыркнул. Он явно не верил ей. Но тогда зачем вызвал? Он явно знал меньше, чем хотел показать.

Иоланта затянула велеречивое прославление Такхизис. И все время, пока слова текли рекой, она думала. Если бы Ладонна была казнена, она непременно узнала бы. Поднялась бы страшная буча в Конклаве среди всех трех Лож. Один из негласных девизов магов, рожденный долгими годами преследований, был: «Тронь одного — тронешь всех».

Но что это означает для нее? Ночной Властелин подозревает ее в помощи Ладонне? Несомненно, он может так считать, если слепо доверяет шпионам, которые твердят о заговорщиках, что скрываются в каждом темном углу. Если бы он мог, то арестовал бы даже собственную тень!