— А как вы с ними справляетесь? — поинтересовался Завала.

— Обычно мы используем мощные водяные пушки, чтобы отогнать айсберги в сторону от судоходного пути. Однако этот метод помогает только в случае с довольно небольшими айсбергами — размером примерно с рояль. К сожалению, у нас нет настолько мощных пушек, чтобы отогнать в сторону ледяную громадину весом пятьсот тысяч тонн. Единственный выход заключается в том, чтобы отбуксировать их в более теплые воды, но на это уходит уйма времени.

— Сколько айсбергов вам удается заарканить таким образом? — спросил Остин.

— Только те, которые направляются в сторону нефтяных и газовых месторождений, то есть две-три дюжины. Как только наше судно получает информацию о продвижении айсберга, мы сразу же направляемся к нему. Буровая вышка мирового класса стоимостью пять миллиардов долларов просто не имеет такой возможности. Конечно, буровая платформа может перемещаться, но для этого обычно требуется немало времени. Несколько лет назад уже произошло такое столкновение. Ледяную глыбу не успели засечь до тех пор, пока она не приблизилась к платформе на расстояние шести миль. Было уже слишком поздно буксировать ее подальше от буровой вышки. Танкерам удалось в самый последний момент оттолкнуть айсберг от вышки, но он налетел на платформу и повредил ее.

— Непонятно, как айсберг мог подойти близко при такой сложной системе наблюдения, — заметил Остин.

— Как я уже сказал, курс айсберга может быстро меняться в зависимости от его размера, формы и направления ветра. В тот раз он проскользнул мимо нас, пока мы следили за более крупным айсбергом, который на какое-то время скрылся в пелене тумана. Я назвал его горой Моби.

— Ну что ж, будем надеяться, что мы не уподобимся капитану Ахабу, преследующему белых китов, — пошутил Остин.

— Я бы предпочел иметь дело с белым китом, чем с айсбергом, — ответил Доу. — Кстати, я не говорил вам, почему уроженцы Ньюфаундленда любят выходить в море зимой?

Остин и Завала переглянулись, явно удивленные таким неожиданным поворотом в разговоре.

— Потому что густой снег залепляет фотообъективы, — сказал Доу, не дожидаясь ответа, и так громко рассмеялся, что на глазах выступили слезы. По всей видимости, у этого капитана было в запасе столько шуток, характерных для коренных жителей Ньюфаундленда, что он мог долго посмеиваться над своим происхождением. Эти шутки продолжались в течение всего вечера.

Кок «Лейфа Эриксона» приготовил им ужин, которым мог бы гордиться любой пятизвездочный ресторан. Пока Остин и Завала вгрызались в ростбиф с кровью, поглощали консервированную зеленую фасоль и картофельное пюре с чесноком, обильно политое острым томатным соусом, капитан безудержно потчевал гостей доморощенными хохмами, практически полностью исчерпав весь свой репертуар. Остин и Завала по мере сил выдерживали грубоватый юмор, но наконец их терпение лопнуло, и они под благовидным предлогом удалились в свою каюту.

Когда ранним утром следующего дня они поднялись на капитанский мостик, капитан пожалел их и, не утомляя больше своими анекдотами, угостил крепким черным кофе.

— Мы быстро идем вперед, — сообщил он. — Мимо нас уже прошло несколько крупных айсбергов. Думаю, это только начало.

Капитан показал рукой на небольшой айсберг, проплывавший мимо судна на расстоянии не более полумили.

— Это самый крупный айсберг, какой мне когда-либо доводилось видеть, — признался Остин.

— Но это сущий пустяк по сравнению с теми, которые нам придется увидеть позже, — подбодрил его капитан. — Откровенно говоря, настоящим айсбергом может считаться только такая гора, которая имеет длину около пятидесяти футов и возвышается над уровнем моря не меньше чем на двадцать футов. Все, что меньше, называется куском льда или просто ледяной глыбой.

— Похоже, нам придется освоить здесь новый словарь специальных терминов, — пошутил Завала.

Доу кивнул в знак согласия.

— Ну что ж, джентльмены, добро пожаловать в Аллею Айсбергов.

В аэропорту Каира Саксон быстро отыскал арендованную им машину и без колебаний погрузился в немыслимо хаотичный поток машин, который в городе пирамид почему-то назывался дорожным движением. Отовсюду доносилась какофония автомобильных сигналов, а удушающая городская пыль и выхлопные газы только острее подчеркивали контраст с тем временем, которое он провел в путешествии по безлюдным пустыням Йемена.

Он с трудом вырвался из центра города на окраину и остановил машину на улице Шариа-Судан. С расположенного неподалеку верблюжьего рынка, считавшегося одним из самых старых в Каире, доносился едкий запах навоза и слышались приглушенные крики животных. В давние времена загоны для скота были окружены зелеными полями местных феллахов, а сейчас вокруг них возвышались бетонные коробки многоэтажных жилых домов.

Саксон сам предложил провести деловую встречу на рынке, так как надеялся поговорить с Хасаном в многолюдном месте и не подвергать себя излишней опасности. Кроме того, ему нравился этот запущенный донельзя оазис Древнего Египта. Он отдал за вход на территорию небольшую плату, установленную для чужестранцев, и медленно побрел вдоль загонов. Сотни привезенных из Судана верблюдов дожидались своей очереди на скотобойне или еще более печальной для себя участи — возить ожиревших туристов к величественным пирамидам.

Саксон остановился на минуту и стал с любопытством наблюдать за отчаянно протестующим одногорбым верблюдом, которого тщетно пытались погрузить в кузов небольшого грузовика. В этот момент кто-то осторожно дернул его за рукав. Оглянувшись назад, он увидел перед собой грязного паренька из числа тех, кто весь день околачивается на рыночной площади, выпрашивая у посетителей бакшиш.

Парень показал пальцем куда-то в сторону, и Саксон, проследив за его движением, увидел неподалеку мужчину, который укрылся под навесом среди толпы покупателей верблюдов. Саксон протянул парню монету и направился к загону. Мужчина имел типичный для большинства коренных египтян загар цвета кофе с молоком, а его округлое лицо обрамляла коротко подстриженная борода. На голове у него была круглая белая шапочка, а тело покрывала такая же белая длинная хлопчатобумажная рубашка, которую местные жители называли галабея.

— Сабах ильхеер, — поздоровался Саксон, пожелав ему доброго утра.

— Сабах иннур, мистер Саксон, — ответил тот. — Меня зовут Хасан.

— Благодарю, что пришли сюда.

— У вас ко мне дело? — спросил Хасан. Этот вопрос должен был вызвать у Саксона некоторые подозрения, так как он хорошо знал, что египтяне любят подолгу сидеть за чаем, прежде чем приступить к обсуждению важных дел. Однако нетерпение победило врожденное чувство осторожности.

— Мне сказали, что вы поможете мне отыскать некогда потерянную вещь.

— Возможно, — уклончиво ответил тот, — но только в том случае, если мы договоримся о цене.

— Я готов заплатить любую разумную цену, — сказал Саксон. — Когда я могу посмотреть на эту вещь?