Мы рассмеялись, хотя и достаточно нервно. С одной стороны, вряд ли птичка слышала вышеупомянутый анекдот. С другой — анекдоты тоже не на пустом месте рождаются, а кончался он, если помните, весьма и весьма печально. Но Бону все было нипочем. Он уже открыл было рот, чтобы возмутиться по поводу того, что «так ма…», как впереди раздался крик:

— Господин маркиз! Господи-ин!

Вслед за криком появился Меркуций, ехавший метрах в трехстах впереди основного отряда. Он нещадно шпорил своего драконозавра, но выглядел скорее удивленным и раздосадованным, чем испуганным. Поэтому я выпустил рукоять меча, за которую было схватился, а Бон ослабил тетиву арбалета.

— Что ты орешь, как полоумный? — поморщился Маза Новва, терзая кружева на шее. — Знаешь ведь, что не люблю.

— Простите, господин. Но только там дите.

— Дите… ребятенок в смысле.

— Какой ребятенок?

— Такой… маленький. На дереве сидит. Снедаемые любопытством, мы выехали на полянку.

На оной полянке на поваленном замшелом дереве действительно сидел ребенок лет пяти и увлеченно сосал палец.

— Привет, малыш! — улыбнулась Глори. Ребенок — из-за длинных льняных волос, закрывающих большую часть чумазой мордашки, трудно было понять, мальчик это или девочка — кивнул, не отрываясь от своего важного и ответственного занятия.

Глори слезла с Лаки, достала из седельной сумки румяное яблоко и протянула его малышу. Фрукт тот сграбастал, но палец явно был вкуснее.

— Меня зовут Глори, — представилась моя жена. — А тебя?

Чадо вытащило палец изо рта, кивнуло и улыбнулось.

— Ты тут живешь? Новый кивок и улыбка.

— Один?

Неопределенное пожатие плечами.

— Сударыня! — Маркиз тоже спешился и подошел поближе, — я весьма тороплюсь. Не продолжить ли нам путь?

— А ребенок?

— А что ребенок? До нашего появления он чувствовал себя великолепно. Больше чем уверен, что его папаша-лесоруб просто оставил крошку поиграть, пока сам работает.

— Вы когда-нибудь слышали, как в лесу рубят дерево? — поинтересовался я.

Меня окинули явно презрительным взглядом и пожали плечами:

— Да нет, знаете ли. Как-то не доводилось. А что?

— А то, — с трудом удерживая себя в рамках приличия, ответил я, — что этот процесс довольно громкий. Как вы считаете, могла ли на всех нас семерых одновременно напасть перманентная глухота? Ребенок явно потерялся, а в лесу полно хищных зверей.

Щека Рыцаря Неистовой Ласки дернулась:

— И что вы предлагаете? — холодно спросил он. — Тащить этого щенка с собой?

— Для начала — остановиться и поискать его родителей, — так же холодно ответила Глори. — Вряд ли они далеко ушли. А если вы так торопитесь, то не смеем вас более задерживать!

— К сожалению, смеете, — заявил Маза Новва, одним движением оказавшись у моей принцессы за спиной и приставив к ее горлу кинжал. Тибальдо и Меркуций тут же выхватили мечи.

— Как это понимать?! — возмутился Римбольд. — Неужели дворянин опустится до вульгарного разбоя?

— Ни в коей мере, — гадко усмехнулся маркиз. — Конечно, кое-что из ваших пожитков, равно как и драконозавров, мы потом заберем… Кстати, велите им вести себя прилично. Я не хотел бы испортить свой костюм кровью вашей подруги.

— На место, ребята, — приказал я драконозаврам. Потом пристально посмотрел в глаза мерзавцу и буднично пообещал:

— Я тебя убью.

— Это вряд ли, — не согласился тот. — Для начала вы тихо и спокойно сложите оружие и позволите моим мальчикам себя связать.

Что нам оставалось делать? Мы подчинились и уже через несколько минут стояли, привязанные к деревьям.

— Хотел я сделать это чуть позже, — заявил маркиз, — когда мы остановимся на ночлег, но так тоже неплохо получилось. Поверьте, в моих действиях нет ничего личного…

— Ага, ты так развлекаешься, — хмыкнул я.

— Почти. Скажите, Бон, вас не удивлял странный зуд в области шеи, начавшийся сразу после нашей встречи?

Парень рефлексивно дернулся, явно пытаясь прикоснуться к своему шарфику.

И тут я понял. И почему наш игрок и Маза Новва почесывались, а мы все — нет, и почему Рыцарь Неистовой Ласки, несмотря на жару, прятал шею за кружевами, и даже почему он так настойчиво набивался к нам в сопровождающие через безлюдный лес.

Как оказалось, понял не я один.

— Что, господин маркиз, не хотите ни с кем делиться прекрасной дриадой? — Если бы интонации могли убивать, от тона Глори негодяя тут же посетил бы Старичок Контратий.

— Дриада, конечно, была хороша, — мечтательно причмокнул тот, — но как жену я ее не рассматриваю. А вот избавиться от бешеного каштана и впрямь не против. В таком деле, как вы понимаете, конкуренты мне не нужны.

— А если бы монетка вашего слуги легла другой стороной? — поинтересовался Римбольд.

Вся троица заржала.

— То ничего бы не изменилось! Меркуций, покажи нам свою замечательную монету.

— Не стоит. У меня тоже была такая когда-то. На ней обе стороны абсолютно одинаковые, так ведь?

— Именно! Даже жаль убивать такого сообразительного юношу. Но придется. Мальчики…

Маркиз взмахнул надушенным платочком.

Меркуций и Тибальдо вновь обнажили мечи и сделали шаг вперед.

Глори посмотрела на меня.

Я — на нее.

Бон плюнул в сторону маркиза.

Римбольд зажмурился.

Ребенок, сидевший на дереве, негромко свистнул.

Из кустов вылетели три камня.

Все три попали в цель.

— Да, — протянула Глори, глядя на распростертое у ее ног тело Маза Новвы, — как и все книжные мерзавцы, он слишком много трепался…

Потом из кустов вышли трое. Все были вооружены пращами и деревянными мечами. Все одеты в несусветную рванину. Все с ног (босых и давно немытых) до голов (лохматых и еще более немытых) увешаны браслетами и ожерельями из камешков, палочек, перышек и прочей мелкой дребедени. Все, по моим прикидкам, находились в возрастном промежутке от четырнадцати до семнадцати лет. А еще все они были девчонками.

— Здрасьте-здрасьте! — мотнула патлами идущая первой, шмыгнув носом. — Я — Арагорночка, это — Леголасочка и Феанорочка. С Орландоблумом вы, как я погляжу, уже познакомились. Всем чмоки и все такое.

— С кем?..

— Ну ни фига себе! — возмутилась та. — Он их, понимаешь, от смерти спасает, а они даже не знают, как его зовут!