«Как хорошо, что сегодня придут Эльвира и Уилли, – подумала Мария. – Мама их так любит и всегда сразу узнает».

Но, свернув на улицу, где жили ее родители, она испугалась, заметив полицейские машины. Наверное, что-то случилось с мамой. Девушка припарковалась, пробежала по дорожке, распахнула входную дверь и услышала голоса в доме.

Детективы Бенет и Родригес сидели в гостиной. Три ящика из антикварного секретера валялись на полу. Полицейские копались в четвертом, поставив его на коктейльный столик. Наверху слышались шаги.

– Что здесь… – начала она.

Бенет посмотрел на нее:

– Наверху старший следователь, если вам надо с ним поговорить. У нас ордер на обыск этого помещения, мисс Лайонс, – сухо произнес он. – Вот копия.

Мария не обратила на документ никакого внимания.

– Где мама? – начала она.

– В кабинете вашего отца, с сиделкой.

На ватных ногах Мария побежала в кабинет. За столом отца сидел полицейский, обыскивая ящики. Как опасалась она, мама снова сидела в шкафу, Дейла рядом с ней. Мать опустила голову, но, услышав шаги Марии, подняла ее. На лице у нее был повязан шелковый шарф, виднелись только голубые глаза и лоб.

– Она не позволяет мне его снять, – виновато произнесла Дейла.

Мария залезла в шкаф, заметив, что детектив проследил за ней.

– Мама… Кэтлин, в шарфе слишком жарко, – ласково произнесла она. – Зачем ты его надела? – Мария присела на корточки и помогла маме встать. – Давай избавимся от него.

Мать позволила ей развязать шарф и вывести ее из шкафа. Только тогда Мария заметила, что детективы Бенет и Родригес последовали за ней в кабинет, и по ироничному выражению на лице Бенета она поняла, что он все еще не верил в искренность матери.

– Могу ли я увести маму и Дейлу из кабинета, пока идет обыск? – подчеркнуто вежливо спросила она Бенета. – В воскресенье мы обычно завтракаем на Эсти-стрит в Парк Ридж.

– Конечно, но всего один вопрос: это рисунки вашей матери? Мы нашли их в ее комнате. – Он подал ей альбом с рисунками.

– Да. Это одно из ее увлечений. Она раньше была страстным художником-любителем.

– Понимаю.

* * *

В ресторане, когда официант хотел убрать четвертый прибор, мать его остановила.

– Мой муж скоро придет, – сказала она. – Не убирайте эту тарелку.

Официант посмотрел на Марию, зная, что столик был заказан на троих.

– Просто оставьте все на месте, – сказала Мария.

В течение следующего часа она утешала себя тем, что мама с аппетитом съела яйца-пашот, заказанные специально для нее, и даже вспомнила, как сильно она любила «Кровавую Мэри» по воскресеньям на полдник. «Пожалуйста, без водки», – губами произнесла она, обратившись к официанту.

Мужчина лет шестидесяти понимающе кивнул.

– Как моя мама, – тихонько произнес он.

Она нарочито медленно пила кофе, надеясь, что детективов дома уже не будет, когда они туда вернутся через полтора часа. Вереница полицейских машин у дома свидетельствовала, что они еще на месте, но когда Мария и мать с сиделкой вошли в дом, то она заметила, что полицейские уже собирались уходить. Детектив Бенет протянул ей опись того, что они изъяли. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять – это были бумаги из письменного стола отца, документы, куда входила пачка рукописей, а также альбом с рисунками мамы.

– Это необходимо? – возмутилась Мария, указав на альбом. – Если мама будет его искать и не найдет, то сильно расстроится.

– Простите, мисс Лайонс, нам это крайне необходимо.

– Предупреждаю, среди рукописей может оказаться что-нибудь очень ценное.

– Мы знаем о письме Иосифа Аримафейского. Уверяю вас, мы найдем эксперта, который будет обращаться с ним очень, очень бережно.

Они наконец ушли.

– Кэтлин, давайте прогуляемся, – предложила Дейла. – На улице так красиво.

Кэтлин упрямо покачала головой.

– Тогда просто посидим в патио, – сказала Дейла.

– Мамочка, почему бы тебе не подышать свежим воздухом? – принялась уговаривать ее Мария. – Эльвира и Уилли скоро будут, и мне надо подготовиться к их приходу.

– Эльвира и Уилли? – улыбнулась Кэтлин. – Пойду в сад, подожду их там.

В одиночестве Мария начала приводить гостиную в порядок: задвинула ящики секретера и расставила по местам вазу и свечи на коктейльном столике. Стулья из столовой все еще стояли вокруг него. Потом она отправилась в кабинет. Антикварный письменный стол, которым так гордился отец, теперь был завален содержимым выдвижных ящиков. «Полагаю, они взяли лишь то, что посчитали вещественными доказательствами», – сердито подумала Мария. Казалось, что из комнаты вынесли саму суть ее отца. В лучах полуденного солнца особенно стали заметны протертые пятна на ковре. Книги, которые он всегда хранил в идеальном порядке, теперь валялись кучами на полках. Фотографии отца, мамы и их совместные валялись перевернутыми, словно бы кололи глаза полицейским.

Она прибралась в кабинете, потом поднялась наверх, где также была тщательно обыскана каждая комната. Навести порядок в доме удалось только к пяти часам, когда в окошко спальни она заметила «Бьюик» Уилли и Эльвиры, парковавшийся у дома.

У входной двери Мария была раньше, чем они позвонили.

– Как я рада вас видеть, – с чувством произнесла она, ощутив ласковое объятие Эльвиры.

– Жаль, что нас не было именно на этой неделе, Мария, – сказала Эльвира. – Ломала себе руки оттого, что мы посреди океана и не могли быть рядом с тобой.

– Но теперь вы здесь, и это главное, – радовалась Мария, провожая их в дом. – Мама с Дейлой сидят в патио. Только что слышала, как они разговаривают, так что мама не спит. Она было уснула на кушетке, что хорошо, потому что очень плохо спала с тех пор, как папу… – Мария замолчала, не сумев заставить себя произнести слово «убили».

Уилли поспешил заполнить паузу.

– Никто не может спокойно спать, когда в доме покойник, – с чувством произнес он, прошел вперед и открыл раздвижную стеклянную дверь из гостиной в патио. – Привет, Кэтлин, привет. Ну что, девочки, загораете?

Довольный смех Кэтлин убедил Марию в том, что Уилли сможет занять мать хотя бы на несколько минут.

– Эльвира, пока ты не ушла, мне надо тебе кое-что сказать. Утром у нас была полиция с обыском. Кажется, они перебрали все до последней бумажки в этом доме. Они забрали рукописи, которые переводил папа. Я их предупредила, что там может оказаться кое-что очень ценное – например, письмо Христа, написанное Иосифу Аримафейскому. Отец обнаружил его среди кипы рукописей и даже был уверен в его достоверности.

Эльвира сделала большие глаза:

– Мария, ты серьезно?