— Но, Жоан…

— Я хочу доказать, что и сама по себе чего-то стою. Все что нужно — дать мне шанс сделать это. Скажите Луису только что хотите, чтобы я осталась.

— Считайте, что это уже сделано, — сказал Ланнек. — Он не узнает, кто вы на самом деле. Но ваши спутники? Франк знает? Они с Луисом близкие друзья.

— Мои спутники ни слова не скажут. Если к тому времени, как вы соберетесь уезжать, я не утвержусь, то уеду тоже.

— Хорошо. Договорились.

— Спасибо, — произнесла Жоан. Слезы счастья и благодарности застилали ей глаза.

— Я к вашим услугам. Надеюсь, мы сумеем лучше узнать друг друга, — проникновенно произнес ученый.

Жоан хотела что-то ответить, но заметила приближающегося Перье. Не обращая на нее никакого внимания, он присел перед Ланнеком на корточки и протянул на ладони какой-то грязный предмет.

Ученый внимательно осмотрел его. То же самое сделала и Жоан. Это была маленькая, искусно выполненная маска.

— Золото, — выдохнула Жоан. — И это не сикхи. Это перуанская культура.

— Я тоже так подумал, — усмехнулся Луис. — Но слишком разволновался и не мог положиться только на свое мнение.

— Это фрагмент алтарной маски бога солнца в храме инков. Храм обычно называли «золотым местом», — прокомментировала Жоан и слегка коснулась пальцами предмета.

Луис вновь пристально взглянул на нее. Он подумал то же самое и удивился, что девушке известны подобные вещи. Молодые люди не обратили внимания на мимолетные изменения в лице Ланнека. Легкая тень прошла по нему, однако, когда Луис повернулся, ученый уже улыбался.

— Она права. Вот это находка! Если хотите, я отнесу ее в лагерь, прослежу, чтобы тщательно очистили, а потом обследую. Уверен, вы хотите продолжить раскопки. Начало обещает многое, — проговорил ученый.

— Вы думаете, это только начало? — взволнованно произнес Луис, будто боясь, что это неправда.

— Думаю, да. Хотя это маленькая вещица. Ее можно было потерять, украсть или продать. Нам надо найти что-то, что не могло оказаться в этом месте по чистой случайности.

Жоан видела блестевшие от возбуждения глаза Луиса и понимала его, испытывая ту же радость. Ланнек встал, и Луис отдал ему находку, несмотря на то, что явно не хотел с ней расставаться.

— Возможно, к тому времени, как вы вернетесь в лагерь, у меня уже будет ответ, — сказал ученый и повернулся к девушке. — Вы не хотите присоединиться ко мне?

— Если вы не возражаете, я бы осталась. Надеюсь, что смогу быть полезной здесь. — Она взглянула на Луиса, который тут же нахмурился.

— Это не подходящее место для любителя, — проворчал он.

— Я не любитель, — парировала Жоаи. — Вы были слишком — она собиралась сказать что-то резкое, но вовремя остановилась, поняв, что это не поможет, — слишком заняты, чтобы заглянуть в мои рекомендательные бумаги.

— Я вам снова повторяю, что сейчас неподходящий момент. Кроме того, вы должны были прибыть сюда через официальные каналы, — произнес Луис.

— Боюсь, — прервал его Ланнек, — что это было невозможно. Вы ведь тоже отплыли раньше официального объявления. Жоан представила свои бумаги. Они производят хорошее впечатление.

Перье мог бы сразиться с Жоан, но не с человеком, державшим в руках его будущее, человеком такого ранга, как Ланнек.

— Хорошо, — обратился Луис к девушке. — Сейчас вы можете остаться в качестве наблюдателя. Ваше участие в дальнейших раскопках мы обсудим позже.

Жоан вспыхнула. Луис не мог не заметить неистовости ее взгляда. Так хотелось сказать ему, что он грубый, самовлюбленный эгоист, но девушка взяла себя в руки и, повернувшись к Ланнеку, сказала:

— Спасибо, месье.

— Всегда пожалуйста. А теперь позвольте удалиться. Я займусь этим, — он указал на находку. — Хочется увидеть истинное лицо. Встретимся в лагере.

Луис и Жоан стояли и молча смотрели вслед удалявшемуся ученому.

— Сожалею, что поставила вас в невыгодное положение. Но нужно принимать помощь, когда ее предлагают, — произнесла Жоан.

— Это неподходящее место для женщины, — прибегнул Луис к старому аргументу мужчин, поскольку никаких других у него не осталось. — Это трудная работа.

— Я не боюсь работы. Конечно, я не могу поднимать такие тяжести, как вы, но держу пари, что смогу копать и чистить находки гораздо осторожнее вас.

— Большинство дам, которых я знал, терпеть не могли пачкать ручки, — Луис криво улыбнулся.

Жоан почувствовала прилив раздражения:

— Вы знали не тех дам, месье Перье.

— Ладно, мадемуазель Тимар, это не игра. — Луис картинно сдвинул на затылок шляпу и сунул руки в карманы. — Найдите другое развлечение от скуки.

— Развлечение?! — Терпение Жоан достигло предела. — Я не знаю, откуда у вас это презрительное высокомерное отношение. Вы ведь не намного обошли меня в образовании. Но видно придется сообщить вам, что я в течение четырех лет училась у самых лучших специалистов в этой области, таких, как Масперо и Амелия Эдвардо. В университете я была в числе лучших, и могу поспорить, что умею делать все, что и вы, знаю историю и культуру не хуже вас. Разве вы не заметили, что я первая идентифицировала маску?

Луис тоже начал кипятиться:

— Это все же мой участок!

— А вы — трус, — зло выпалила Жоан.

— Трус?

— Конечно. Вы боитесь, что я смогу оказаться той, за кого себя выдаю, и, может быть, найду…

— А теперь минутку, — пытался остановить ее Луис.

— Что, боитесь?

— Мне нечего бояться.

— Тогда почему вы не предоставите мне шанс? Однако мысль о том, что Жоан прибыла сюда за изумрудами, а не за историческими находками, не оставляла Луиса. Лучше присматривать за ней. Если она и ее друзья ищут изумруды, то как они узнали о них? А что если у этих людей есть свой человек в лагере?

— Хорошо, — сказал Луис.

— Хорошо? Что значит» хорошо»? — спросила Жоан, немного успокоившись.

— Это значит, мы посмотрим, что на самом деле вы из себя представляете.

— Вы дадите мне работу?

— Именно это я и хотел сделать, — ответил Луис уже спокойно. — Но при одном условии.

Жоан молчала, глядя на Луиса. С дискриминацией она сталкивалась в каждой экспедиции, в каждой аудитории, а потому привыкла относиться к условиям разного рода с подозрением.

— Что у вас на уме? — спросила она решительно.

— Я — главный. Без каких-либо исключений.

— И?

— И как только вы откажетесь работать, то сразу покинете раскопки. Никаких оправданий.

Луис намеренно поставил это условие, задумав поручить девушке самую тяжелую работу и надеясь, что она не выдержит.