Руки Деллера, зажатые между ладоней Уильяма, дергаются, да и сам старик съеживается в кресле. Чего же из содеянного он так стыдится, ведь он поступил как многие до и после него?

— Посмотрите в сундуке, Томас. Во имя Господа… Там есть еще один сверток, из тонкой кожи. Ну же!

Уильям удивляется имени, которым его назвали, но исполняет приказание старика. Он берет свечу и зарывается в бумаги в сундуке. А вдруг там наброски Белинды? Или еще что-нибудь такое, что позволит ему выполнить то, что хочет от него господин Деллер? Возвратившись со свертком, он разворачивает его и извлекает три старых, хрупких листа бумаги. На первом «круглоголовые» пьют воду из шлемов; лица их грязны, как после сражения или марш-броска по топкой земле. Вокруг — равнина, и лишь дубовая роща вдали словно изнемогает от палящего зноя.

— Вы видите? Видите?

На другом рисунке виселица, на ней — повешенный, под ним лежит кусок хлеба (вне всяких сомнений, этот хлеб и есть его преступление).

— Сэр… но что я ищу здесь?

— Молодого человека в шляпе. Видите его?

На самом плохо сохранившемся листе, где давние сгибы оставили пустой крест поверх рисунка, Уильям различает фигуру молодого человека в широкополой соломенной шляпе, он сидит под засыхающим дубом и читает книгу.

— Там есть подпись.

— Nosceipsum[35]

— Познай себя… Я должен был отдать этот рисунок ему. Но я слишком испугался его визита ко мне. — Господин Деллер заходится в очередном приступе кашля, лицо его багровеет. Задыхаясь, он выносит себе приговор: — И вот взвешен я на весах, и найдено: недостаточно.

— Может быть, мне лучше позвать вашу дочь?

Господин Деллер приходит в замешательство, речь его становится сбивчивой. Уильям пытается успокоить его, но тут на старика нападает мучительный сухой кашель, перекашивая его рот, разрывая гортань, выпячивая вены. Старик подается вперед, судорожно нащупывая стол перед собой. Уильям старается догадаться, что пытаются найти пальцы господина Деллера. Он направляет старческую руку к бокалу, но ошибается, и тарелка с оставшимися булочками летит на пол от резкого взмаха.

— Посмотри на нее, Уильям!.. Видишь? Спаси ее для меня!..

Уильям пытается подхватить свечу, но промахивается, и та падает на пол. При падении пламя гаснет само — но слепец не знает об этом, как не знает и того, как близко к нему стоит его защитник.

— На помощь! На помощь!

Возможно, он хочет, чтобы подняли свечу и затушили воображаемое им пламя. Уильям не успевает ничего сказать, как старик падает ничком, и от звука, с которым его голова ударяется о стол, Уильяму едва не становится дурно.

Не отдавая себе отчета в том, что делает, Уильям выбегает в коридор и кричит в темноту:

— Мисс Деллер! Синтия!

В доме тут же хлопают двери, на лестнице слышен шум. Уильям склоняется над распростертым телом, и тут появляется Синтия в сопровождении служанки. На их лицах появляется ужас, и Синтия кидается к старику.

— Он упал, — извиняющимся тоном говорит Уильям.

— Отец!..

Господин Деллер шевелится, тянется рукой к голове и стонет:

— Я уронил свечу.

— Она сразу погасла, отец.

— Я уж было думал, что сгорю.

— Нет, пламени нет.

Чувствуя себя виноватым, Уильям делает шаг в сторону, уступая хлопоты женщинам, но считает себя обязанным спросить:

— Вы ушиблись, сэр?

— Я… отведите меня в постель. Мне надо немного полежать.

Все вместе они поднимают его. Зацепившись за низкий столик, Уильям опрокидывает его, и столик остается лежать на полу.

Господин Деллер сейчас, в старости, расплачивается за излишества, которым предавался ранее. У него гнилые зубы: Уильям чувствует дурной запах изо рта слепца, пока они несут его наверх, в спальню. Неужели Синтия — самая крепкая среди них всех? Заботясь о старике, она единственная не выказывает никаких неприязненных или брезгливых чувств.

Они осторожно кладут господина Деллера на кровать. Он вновь заходится ужасным кашлем.

— Дайте… дайте перевести дух. Я… безмозглый… старик…

Служанка приносит тазик с водой со столика в темном углу. Синтия садится на кровать и вынимает из тазика кусок полотна.

— Не пугайся, отец. Я оботру тебе лоб. — И она начинает вытирать лицо старика. Уильям стоит в стороне, смущенный, словно грубо прервал чье-то уединение. Он видит рану на голове Деллера: глубокая багровая ссадина, из которой сочится кровь.

— О-ох… — стонет господин Деллер. Холодная вода и присутствие дочери, кажется, несколько успокоили его. Но Уильям не может ошибиться в истинной причине его возбуждения. Это портрет, завершение которого Деллер пытается поручить ему.

— Господин Страуд, — говорит старик, — вам тоже следует отдохнуть.

— Ш-ш, отец. Я приготовлю комнату для гостей.

Синтия еще раз смачивает полотно и, отжав, проводит тряпицей по бровям Деллера. Уильям рассматривает форму ее рук. Нет, они не похоже на руки дамы, что проводит время в праздности: на них выступают вены, костяшки пальцев шелушатся, ногти обломаны до перламутрово-розовой кожицы.

— Посмотрите на нее еще раз, господин Страуд. — Кожа Деллера впитывает воду, точно иссохшая земля. — Взгляните на эту картину снова, при свете дня.

— Я так и сделаю.

— И… и тогда?..

— И тогда дам вам ответ.

Синтия склоняется над отцом, закрывая его от взгляда Уильяма:

— Тише, отец. Теперь тебе нужно отдохнуть. Пожалуйста, попробуй уснуть.

Старик закрывает глаза, его дыхание становится все размеренней и тяжелее. Подождав еще немного, Синтия и Уильям покидают его комнату. И задолго до того, как последний из них укладывается в постель, господин Деллер погружается в сон.

Фредерик появляется в коридоре в длинной сорочке и чулках; глаза его слезятся от прерванного сна. Дигби следует за стариком вверх по лестнице. Он охотно поговорил бы с ним, но мысли упорно возвращаются к спору с Деллером, и Дигби предпочитает придержать язык. Он смотрит вниз, на иссохшие ноги слуги. В чулке дырка, сквозь которую видна нездорово-бледная кожа. Дигби очень хочет остаться наконец один, поразмыслить над происшедшим, понять смысл сегодняшнего обмена резкостями. Они идут мимо длинной галереи закрытых дверей. Дигби различает хриплое дыхание Батшебы и представляет себе тучную матрону, чьи груди вздымаются и опускаются, точно две квашни. За какой же из этих дверей скрывается Белинда Деллер?