не лучшая идея, для чего веду я девушку пешком, чтобы она немного остыла. Ну и пусть понервничает за свой первый раз в тире — всяко лучше, чем переживания о случившемся. А вот, что делать потом, я как-то ещё не придумал. Решено! Будем решать проблемы по мере их поступления!

Кажется, Красный только что сделал фейспалм. Как я его понимаю.

Оружия мы набрали… Много. Очень много. Русский «Калашников», AR-15, HK MP-7, FN-57, FN P-90, «Glock»-19, «Colt» 1911, да даже «Smit-Wesson»-500. А патронов набрали… Тиру придётся конкретно так закупаться, потому что в планах у нас истратить весь набранный боезапас без остатка. Кстати, сначала Паучиха вела себя отстранённо, но, видимо, поняв, что это тоже в каком-то смысле шоппинг, втянулась и сама начала набирать интересующие её экземпляры. «Five-seven», к слову, в корзину положила именно она. Не знаю, привлёк ли её специфический дизайн с нестандартной формой затвора или же калибр, отличающийся от принятого на вооружение по всему миру, но пока мы набирали всякого и шли непосредственно в сам тир, она нет-нет, да бросала взгляды, полные предвкушения, на этого симпатягу, ожидающего свою очередь в корзине, зажатого между двумя револьверами и пистолетом «Desert eagle» под калибр 50 AE (Action express).

Зал для стрельбы представлял собой помещение длиной в тридцать метров и шириной в пять. То есть всего одновременно может стрелять всего пять человек — по одному на метр. Высота потолка составляла три метра, а от стены до стены были натянуты тросы со специальными креплениями для мишеней. К моему некоторому удивлению, тир пустовал.

Инструктор, когда нас увидел, знатно так удивился, а потом, когда, я сказал, что подруга в первый раз в жизни будет стрелять из огнестрела, понимающе хмыкнул и приступил к инструктажу. В качестве аперитива я предложил свой пистолет, чтобы Петра смогла привыкнуть к отдаче — у моего пистолета она самая слабая, не считая «Five-seven»-а, но у него и калибр специфичный. Однако, судя по глазам девушки, я не прогадал — пистолет она хотела оставить на сладкое.

Сказав, что уже имею опыт стрельбы, предоставил Паучиху профессионалу, пока сам принялся забивать магазины патронами, попутно слушая лекцию по технике безопасности. Да, я её наизусть знаю, но не лишним будет послушать ещё раз. Но вот с формальностями было покончено и Петре позволили сделать первый выстрел. Вспышка на конце ствола, хлопок выстрела и запах пороха ознаменовали начало веселья. Хоть первый выстрел ушёл в молоко, глаза героини загорелись азартом. Вскоре она приловчилась и била из моей птички с минимальным разлётом.

Отщёлкнув опустевший магазин, она своими ловкими пальчиками снова забила его и, дождавшись отмашки инструктора снова высадила в мишень все семнадцать патронов.

— Остынь, горячая американская девушка.

Сказал я ей, когда она уже собиралась забивать магазин по третьему кругу.

— Посмотри, сколько ещё неопробованных игрушек перед тобой лежит. Я понимаю, «Стриж» бесподобен, но мы что, зря это всё набирали?

Ступор Петры продлился недолго. Вернув разряженный пистолет мне, она тут же схватила «Калаш».

— Аккуратнее, его надо плотно прижимать к плечу, чтоб травм не было.

На мой совет девушка лишь отмахнулась:

— У меня суставы металлические, ничего им не будет.

Судя по тому, что я увидел, не только суставы. Отдача автомата в её руках была куда меньше, чем должна быть, что наталкивает на некоторые мысли, которые я, впрочем, отложил до лучших времён, схватив уже заряженный MP-7, к которому прицепил коллиматорный прицел. Не, ну а что? Шиковать — так шиковать.

Пока мы расстреливали запасы тира, в зал заглянуло ещё пять человек. Они приходили один за другим, отстреливали пару магазинов и с довольным видом уходили восвояси. На нас они внимания не обращали, да и я отмечал их присутствие постольку-поскольку. Моя спутница и вовсе была поглощена стрельбой, отвлекаясь только на то, чтобы забить опустевший магазин патронами или поменять опробованную игрушку на новую.

Из тира мы вышли во второй половине дня, несколько уставшие, но довольные. Петра отчаянно не хотела оттуда уходить, но, видимо, вспомнив, что плачу за всё я, быстро стушевалась, вернувшись в состояние робкой и застенчивой девушки. Я тут совершенно не при чём. Она сама успокоилась, стоило мне достать деньги.

— Ну, как тебе?

— Понравилось.

Позволила себе скромную улыбку рыжая героиня.

— Куда теперь?

Не успел я ответить, как желудок девушки всё решил за нас, от чего она залилась румянцем.

— Пойдём, поедим чего-нибудь сытного и вкусного.

— А это нормально, что нас увидят вместе?

Этот вопрос меня прямо-таки выбил из колеи.

— С чего бы ты об этом забеспокоилась?

— Ну…

Она замялась, но после со вздохом продолжила:

— Понимаешь, в тир людей не очень много ходит, а в каком-нибудь кафе или ресторане…

Было видно, как она выдавливает из себя слова.

— В общем, не боишься, что тебя увидят с девушкой, у которой шрам на половину лица?

Кажется, в ожидании ответа она затаила дыхание, похоже, опасаясь или же откровенно боясь, что я скажу что-то вроде: «Ты права, вали-ка ты на все четыре стороны.». Если так, то она сильно ошибается на мой счёт. Я же не прогонял её утром, да и в тир сводил, где мы прекрасно провели время, на мой взгляд.

— Не боюсь. Шрам и шрам. Как по мне ты всё равно остаёшься красивой девушкой, с которой жизнь обошлась крайне жестоко, оставив столько шрамов на теле.

На мою отповедь она, залившись до ушей краской, смущённо отвела глаза.

— Ты и не представляешь, насколько прав.

Прошептала она себе под нос, но, хоть я и притворился глухим, на самом деле всё прекрасно слышал.

— Что?

— Спасибо, говорю.

Сказала она уже громче, но взгляда на меня не подняла. По красным ушам причина этого становится сразу же понятна. Руки Петра спрятала в карманах своей куртки.

Путём недолгих переговоров пунктом "дозаправки" была выбрана небольшая забегаловка, торгующая фаст-фудом. Ресторан Петра отмела по причинам высоких цен, я же с ней согласился, приведя дополнительный аргумент: «Больше понта, чем еды. Да и не вкусно там.». Здесь же мы затарились гамбургерами, картошкой, колой и, забив таким образом аж четыре подноса, заняли столик возле окна.

— Слушай, понимаю, что негоже портить столь чудный день подобными разговорами, но, может, расскажешь, почему ты была так подавлена вчера?

Хорошего настроения ка ни бывало. Взгляд девушки тут же стал печальным. Когда я уже вовсю корил себя за неуместные вопросы, она вдруг начала:

— Всё началось с того, что мы с родными попали в аварию…

А затем она пересказала мне последние