Эти великодушные слова, произнесенные Паганелем с таким воодушевлением, произвели глубокое впечатление на слушателей. Все встали и стали пожимать ему руку.

— Да, мой отец там! — крикнул Роберт, жадно глядя на карту.

— И мы найдем его, где бы он ни был, мой мальчик, — заявил Гленарван. — Действительно, ничего не может быть логичнее толкования документа, сделанного нашим другом Паганелем, и надо без всяких колебаний идти по указанному им пути. Капитан Грант мог попасть в плен к многочисленному племени или к племени небольшому. В последнем случае мы сами его освободим. В первом же — разузнав о положении капитана, мы возвращаемся на восточное побережье, садимся на «Дункан» и достигаем Буэнос-Айреса. Здесь майор Мак-Наббс организует такой отряд, который справится со всеми индейцами аргентинских провинций.

— Правильно, правильно, милорд! — воскликнул Джон Манглс. — А я еще добавлю, что этот переход через материк безопасен.

— Безопасен и неутомителен, — подтвердил Паганель. — Сколько людей совершили этот переход, не располагая нашими возможностями и не имея перед собой, как мы, великой цели, их воодушевляющей! Разве некий Базилио Вильярмо не прошел в 1782 году от Кармен-де-Патагонес до Анд? А чилиец, судья из провинции Консепсьон, дон Луис де ла Крус, выйдя в 1806 году из Антуко и перевалив через Анды, не добрался ли через сорок дней до Буэнос-Айреса, следуя по той же тридцать седьмой параллели? Наконец, полковник Гарсиа, г-н Альсид д'Орбиньи и мой почтенный коллега доктор Мартин де Мусси — разве они не изъездили этот край во всех направлениях, совершив во имя науки то, что мы собираемся совершить во имя человеколюбия!

— Господин Паганель! Господин Паганель! — воскликнула Мери Грант дрожащим от волнения голосом. — Как отблагодарить вас за самоотверженность, которая подвергнет вас стольким опасностям!

— Опасностям? — воскликнул Паганель. — Кто произнес здесь слово «опасность»?

— Не я! — отозвался Роберт.

Глаза мальчугана сверкали и были полны решимости.

— Опасности! — продолжал Паганель. — Да разве они есть? И вообще, о чем говорить? Путешествие всего в каких-нибудь тысячу четыреста километров — ведь мы будем двигаться по прямой линии; путешествие, которое будет совершаться под широтами, соответствующими широтам Испании, Сицилии, Греции в Северном полушарии, значит, почти в таком же климате, наконец, путешествие, которое продлится не больше месяца. Да это прогулка!

— Господин Паганель, — обратилась к нему леди Элен, — значит, вы думаете, что если потерпевшие крушение попали в руки индейцев, им пощадили жизнь?

— Думаю ли я, сударыня? Но эти индейцы не людоеды! Отнюдь! Один мой соотечественник, знакомый мне по Географическому обществу, Гинар, провел три года в пампасах в плену у индейцев. Правда, он перенес там немало страданий, с ним плохо обращались, но в конце концов он вышел победителем из этого испытания. В этих краях европейца считают полезным. Индейцы знают ему цену и заботятся о нем, как о самом полезном животном.

— Итак, решено! — заявил Гленарван. — Нужно отправляться, и немедленно. Каким будет наш путь?

— Нетрудным и приятным, — ответил Паганель. — Вначале горы, потом отлогий восточный склон Кордильер, а дальше — гладкая равнина с травкой и песочком: настоящий сад.

— Посмотрим по карте, — предложил майор.

— Вот, дорогой Мак-Наббс. Мы выступим из той точки чилийского побережья между мысом Румена и заливом Карнеро, где тридцать седьмая параллель вступает на Американский материк. Миновав столицу Араукании, мы горным проходом Антуко перевалим через Береговые Кордильеры, причем вулкан останется в стороне, на юге. Затем спустимся по пологим склонам гор, переберемся через Рио-Колорадо и двинемся через пампасы к озеру Салина-Гранде, к реке Гуамини, к Сьерра — Тапальке. В этом месте проходит граница провинции Буэнос — Айрес. Перейдя ее, мы поднимемся на Сьерра-дель-Тандиль и продолжим наши поиски до мыса Меданос на побережье Атлантического океана.

Описывая маршрут предстоящей экспедиции, Паганель даже не потрудился взглянуть на лежавшую перед его глазами карту: он не нуждался в ней. Его четкая память, хранившая труды Фрезье, Молина, Гумбольдта, Мьерса, д'Орбиньи, не могла ни ошибиться, ни запутаться. Покончив с этой географической номенклатурой, Паганель прибавил:

— Итак, друзья мои, путь наш прям. В месяц мы его закончим и будем на восточном побережье даже раньше «Дункана», если его хоть немного задержит в пути западный ветер.

— Стало быть, «Дункану» придется крейсировать между мысами Корьентес и Сан-Антонио? — спросил Джон Манглс.

— Именно так.

— А какой вы наметили бы состав нашей экспедиции? — спросил Гленарван.

— Самый малый. Ведь наша цель — разузнать, что с капитаном Грантом. Мы же не собираемся сразу вступать в бой с индейцами. Я думаю, пойдет лорд Гленарван — он, разумеется, будет нашим предводителем; майор, который, конечно, никому не согласился бы уступить свое место; ваш покорный слуга Жак Паганель…

— И я! — крикнул юный Грант.

— Роберт! Роберт! — остановила его сестра.

— А почему бы и нет? — возразил Паганель. — Юноши закаляются в путешествиях. Итак, мы четверо и трое матросов с «Дункана»…

— Как, — спросил Джон Манглс Гленарвана, — а меня вы не берете?

— Дорогой Джон, мы ведь оставляем на борту яхты наших пассажирок, то есть самое драгоценное для нас на свете. Кто лучше может о них позаботиться, чем преданный капитан «Дункана»!

— Так, значит, мы не сможем пойти с вами? — сказала леди Элен. Взор ее затуманился грустью.

— Дорогая Элен, — ответил Гленарван, — наше путешествие должно совершиться в кратчайший срок. Мы расстаемся не надолго, и…

— Да, друг мой, я понимаю вас, — промолвила леди Элен. — Поезжайте, горячо желаю вам успеха!

— К тому же это даже не путешествие, — заявил Паганель.

— Что же это такое? — спросила леди Элен.

— Да просто переход. Мы совершим его, как совершают путь земной все честные люди, творя добро по мере сил. Transire Benefaciendo[43]— вот наш девиз.

Этими словами Паганеля спор закончился, если спором можно назвать разговор, все участники которого держатся одного мнения. В тот же день начались приготовления к экспедиции. Решено было держать их в строжайшей тайне, чтобы не привлечь внимания индейцев.

Отъезд назначили на 14 октября. Когда речь зашла о том, кто из матросов отправится, все они предложили свои услуги. Гленарван не знал, кого выбрать, и, не желая обидеть никого из этих славных малых, решил бросить жребий. Так и было сделано. Повезло помощнику капитана Тому Остину, силачу Вильсону и Мюльреди, который, пожалуй, мог бы состязаться в боксе с самим Томом Сайерсом.

Гленарван проявил исключительную энергию в этих приготовлениях. Он желал завершить их в назначенный день и добился этого. Не менее энергично, чем Гленарван, действовал Джон Манглс. Он спешил запастись углем, чтобы немедленно выйти снова в море. Джону хотелось прибыть на аргентинское побережье раньше путешественников. И вот между Гленарваном и молодым капитаном возникло настоящее соперничество, и оно, конечно, послужило на пользу дела.