- Ты требовала встречи? - спросил он ровным голосом, водрузив лампу на тумбу,- К чему такая срочность?

Теперь тень окутала мужчину, а Кэт наоборот осветил маячивший свет.

- Меня заперли, не удосужившись объяснить где я нахожусь,- промямлила растерянно девушка, все заготовленные слова вмиг рассеялись.

- А от чего ты считаешь, что кто-то, обязан тебе что-то объяснять?- из темноты донесся насмешливый голос графа. Кэтрин не могла видеть его лица, и это ее напрягало.

- Да, вы правы,- согласилась она не раздумывая,- Но даже человек приговоренный к виселице, знает о своем приговоре. А я понятия не имею какая участь меня ждет.

- Участь?- переспросил Мишель шагнув из тени, и теперь Кэт могла лицезреть часть его лицо, но глаза так и оставались скрытыми,- Отправлять тебя на виселицу я не собираюсь, по крайней мере в ближайшее время, надеюсь это тебя успокоит.

- Не успокоит,- поспешно выдавила девушка,- Ваше решение может быстро измениться, и я должна знать от чего это будет зависеть?

- Только от тебя милочка,- насмешливо бросил граф.

- От меня?- изумленно вскинула брови Кэтрин,- По моему от меня здесь ничего не зависит! Вы узнали правду и все равно вините меня в смерти Габриэля. Изменить это мне не под силу. И дело только времени, когда вы исполните приговор, который уже давно мне вынесли.

- Тебе не кажется, что ты слишком много болтаешь? - отрезал Мишель шагнув ближе,- Особенно о том, о чем не стоит.

- Прошу прощения, если моя правда вас задевает, - ответила она и шагнула назад уперевшись ногами в кресло.

- Правда?- холодно усмехнулся граф,- Ты считаешь тебе дозволено рассуждать о правде? Нет девочка, ошибаешься. Ты жива лишь моей милостью. И поверь, такой расклад не очень меня радует. Думаешь твоя невиновность имеет какое-то значение? Тогда ты неисправима глупа. Ты способствовала смерти господина, в то время, когда обязана была всячески этому помешать. Но нет, ты посмела посчитать, что твоя жизнь ценится куда выше чем его, что ж так тому и быть. Только помни, она не будет легкой. Жизнь рабыни никогда не будет ценнее жизни графа. И это ты, поверь, усвоишь.

- Вы ошибаетесь,- вскрикнула она в отчаянье, до глубины души напуганная его словами,- Я не считаю свою жизнь выше! Она не стоит даже ногтя вашей светлости! Но вы правы, никого не волнует моя невиновность, если б я только могла предотвратить случившиеся, сделала бы не раздумывая. Это была случайность, видит Бог, изменить что-то было не в мой власти. И можете не тратить напрасно угрозы, моя жизнь и так никогда не была легкой!

- Не знаю,- произнес граф оказавшись напротив нее,- Откуда в тебе столько дерзости, то ли от того что не боишься смерти, то ли от того что глупая. Только не стоит пустыми словами сотрясать воздух, твое мнение не значит ничего.

- Не сомневаюсь, - выдавила Кэтрин вздернув голову, и их лица оказались в сантиметре друг от друга, - Ваше слово закон, так велите, смерть мне или милость?

- Одно бродит недалеко от другого,- ответил загадкой Мишель,- Поэтому остерегайся, прежде чем выдать из своего маленького рта очередную глупость.

Его взгляд упал на ее губы и Кэт непроизвольно отшатнулась, почувствовав, как сердце пропустило удар. Она хотела было отступить, но позади было кресло, а спереди массивная фигура графа. Страх пульсировал в висках, и с диким шумом гудел в ушах. Девушка почти осела в кресло, но крепкая рука удержавшая ее за локоть, не позволила отдалиться.

- Надеюсь ты усвоила услышанное?- спросил Мишель обжигая ее кожу дыханием.

- Усвоила,- только и выдавила Кэтрин вздрогнув.

- Прекрасно,- кривая улыбка коснулась его губ,- Впредь опасайся прежде чем что-то сделать или сказать.

- Нет,- мотнула она головой, сдерживая подступающие слезы,- Страшнее вашей ненависти нет ничего.

- Не могу не согласиться,- усмехнулся мужчина ей в лицо, - Ненависть губительна во всех смыслах этого слова.

В следующую секунду ее губы накрыл властный рот графа, сминая их жестким поцелуем. В ужасе Кэтрин попыталась вырваться, но сильные руки сжавшие плечи не позволили даже шевельнуться. Ноги девушки онемели от страха, а сердце пробивало сквозь ребра путь к свободе. Губы графа становились жёстче, язык нагло раздвинул зубы Кэт, проникая внутрь. Всхлипнув, она втянула ноздрями воздух, ощущая, что начинает задыхаться, и слезы обожгли побелевшие щеки.

Ее целовали впервые, да, раньше были попытки, но она обрезала их на корню. И поцелуй графа не был похож на то, о чем мечтают несмышленые девушки, в нем напрочь отсутствовала нежность и страсть. Скорее он был пропитан жестокостью и ненавистью, и предназначался лишь для того, чтобы проучить.

Когда его руки освободили плечи Кэтрин, она, вскрикнув, полетела в кресло, ударившись головой о спинку. И вжавшись в обивку, Кэт не смела ни дышать, ни смотреть на графа. Ее губы пылали и саднили, а душа словно в ужасе замерла внутри.

- Здесь слишком холодно, я велю разжечь камин,- бросил Мишель, как ни в чем не бывало, и даже не взглянув на перепуганную до смерти девушку пошел прочь.

Ранним утром в комнату к Кэтрин явилась все та же служанка. Она аккуратно разложила на постели платье и фартук прислуги, а на стол поставила поднос с едой. Кэт смотрела на нее из исподлобья, всё ещё пребывая в угнетенном состоянии после вчерашней стычки с графом. И не сразу опомнилась, чтобы спросить, для чего ей принесли этот наряд. Окликнула ту лишь у двери:

- Простите, мне позволено выйти?

- Велено отнести вам одежду и проводить вас в холл для получения указаний,- торопливо ответила служанка, добавив,- Я подожду за дверью.

- Хорошо,- махнула головой Кэтрин и не притронувшись к еде, поспешила одеться.

Видимо ее решили привлечь к работе по дому, раз велели облачиться в платье служанки. Эта новость успокаивала Кэт, все лучше чем сидеть взаперти, ожидая своей участи. Возможно у слуг она сможет выведать информацию о том, где находиться. И может быть однажды, удача улыбнуться ей, дав шанс сбежать подальше от этой ненормальной семейки.

Собрав волосы в тугой пучок, девушка направилась к выходу, на ходу разглаживая руками складки платья. Внутри колыхалось волнение, мысль о том, что снова придется встретиться с графом неимоверно пугала. Закрывая глаза Кэтрин все еще чувствовала его ненавистный поцелуй, и это вызывало лишь отвращение. Ей хотелось стереть с кожи след жестких губ, выдворить из памяти все воспоминания. Но похоже человеческий мозг устроен так, что надолго запоминает самые неприятные моменты. Да еще постоянно стремиться, напомнить о них, воспроизводя жуткие картины во снах.

Погруженная глубоко в свои мысли Кэтрин следовала за служанкой, которая постоянно спешила куда-то. На языке у девушки крутилось куча вопросов, но она так и не решалась их задать, заранее зная, что вряд ли получит ответы.