Усевшись, Танюсик нашла губами трубочку и начала наполняться этой смесью. А я посадила Бамси на столик и стала его кормить. Морковки у меня, конечно, не было, но непривередливому зайцу сгодились и чипсы, и кола, и шоколад.

А потом я решила добить сдачу и, собрав пожелания, направилась к стойке. Вскоре на моем подносе громоздилась груда салата и булочек, и я уже собралась в обратный путь, как вдруг сзади на меня что-то навалилось и знакомый голос произнес:

– Тысяча извинений!

Это была Липучка. С подносом в руках она балансировала на высоких каблуках, периодически спотыкаясь и падая на стоящих в очереди. Меня она, похоже, не узнала: ее взгляд равнодушно скользнул по моему лицу.

Но запах – ЗАПАХ БЫЛ ВСЕ ТОТ ЖЕ!

Я с такой скоростью помчалась к нашему столику, что салаты едва не выпрыгнули из тарелок.

– Она тут! Вы видели? Липучка! – выдохнула я, бухнув поднос на столик.

– Мы заметили, – кивнул Смыш. – Вот и хорошо! На ловца и зверь бежит. Значит, не надо ее больше выслеживать.

За столиком было уже трое – к компании присоединился Сеня, а рядом с Бамси пристроился прибор юного орнитолога.

– Прекрасно выглядишь! – развеселился при виде меня наш четвертый друг.

– А ты сам меня узнал или тебе сказали?

– Сказали. Сам бы ни за что не угадал, что это ты! Чесслово!

Поедая салаты и синхронно поворачивая головы, мы посмотрели, как Липучка, едва не уронив поднос, добралась-таки до столика. Руки ее тут же заработали, быстро перемещая содержимое подноса.

– Неустойчивая тетка, – заметил Сеня. Они с Танюсиком ели из одной тарелки. – А что с ней такое?

– Миллион похитила, – сообщила я.

– Вот это да! – восхитился Сеня.

– Ну, может, не похитила, а нашла, – поправила Танюсик, угощая Бамси помидоркой черри.

– Везет же некоторым, – скривился Сеня. – Еще какие новости? – спросил он немного погодя, после того как опустошил Танюсикову тарелку и принялся помогать Михе.

– Вот, – сказал Смыш и с торжествующим видом выложил на стол пистолет.

Сеня замер с выпученными глазами. А потом отбросил вилку и схватил «беретту».

– Что? Откуда? – Он аж затрясся, разглядывая опасную вещицу. – А патроны?

– Полный боекомплект. – И Миха важно похлопал себя по нагрудному карману. Надо же! А я даже и не сообразила спросить! – Мы с Саней нашли в самолете.

– Чей? – Сеня погладил дуло, потом заглянул в него.

– Пока не ясно, – пожал плечами Миха.

– Там еще деньги были. Двадцатка, – сообщила я. – Надо было, конечно, провести расследование…

– Ну? И с чего бы ты начала? – скептически ухмыльнулся Смыш.

– С обнюхивания! – огрызнулась я.

– Отлично! Действуй! – одобрил Сеня.

– Сейчас? Да вы уже затерли все запахи! – фыркнула я.

Посрамленный хоббит густо покраснел. Да уж, нечасто он так прокалывался!

– Но тогда уж и деньги надо обнюхать! – сказал Сеня.

– А мы их уже потратили… – виновато сообщила я, кивнув на груду еды.

– Так это была та двадцатка, которую ты мне дала? – спросила Танюсик.

– Она самая…

– А ты же сказала, что это от Лехи-Два! – упрекнула Танюсик.

– Сорри. Как-то само собой вышло…

– Ну хорошо, я сейчас! – воскликнула Танюсик и поцокала каблучками к барной стойке. Через мгновение она вернулась, с торжеством помахивая двадцатидолларовой купюрой. – Она?

– Вроде она, – мы с Михой склонились над денежкой. – Точно она! Вот и номер телефонный… Тот самый!

– Приступай! – скомандовал Сеня, положив передо мной пистолет и банкноту.

– Уж не знаю, что и получится. – Для приличия я поломалась, а потом закрыла глаза и наклонилась к уликам. Так-так-так… Что же тут еще можно вынюхать?

Пятиминутная работа принесла немного. Я учуяла запах металла, денег, парфюма и дезодоранта Михи, мыла бармена. И еще… аромат мяты и эвкалипта. О чем и сообщила остальным.

– Мята? Эвкалипт? – изумился Сеня.

– Да… Очень слабый запах. Но это точно они – мята и эвкалипт, – с торжеством сообщила я.

– Ну Алеха! Жжешь! – восхитились друзья. – От тебя не скроешься.

Миха спрятал пистолет, Танюсик вернула денежку бармену, и мы вчетвером, замаскировавшись Бамси и стаканами, принялись наблюдать за Липучкой.

Она уже почти все доела и теперь попивала сок, нетерпеливо оглядываясь – как будто кого-то ждала. А потом вытащила мобильник и набрала номер.

– Ага, – сказал Сеня, расчехляя прибор юного орнитолога. – Незаменимая вещь в нашем деле! – похвастался он, любовно поглаживая белый рупор.

В ответ Миха, хитро улыбаясь, достал из рюкзака бинокль – еще одну незаменимую вещь.

К наушникам прибора прильнули мы все – парни к правому, мы с Тычинкой – к левому. В бинокль смотрел один Миха.

Не знаю, как насчет птиц, но голос Липучки был так отчетлив, как будто она сидела за соседним столиком.

– Ты где? Почему не пришел? В аптеке застрял? Давай скорее! А то она собирается уходить, – услышали мы. Потом был звук нажатой кнопки и звон рассыпавшейся по столу мелочи.

– Кого-то ждет, – прокомментировал Смыш.

– И за кем-то наблюдает, – добавил Сеня.

– И что-то уронила, – сказала Танюсик. – Интересно, кто ей нужен?

Ответы мы получили почти сразу же – за столик Липучки приземлился не кто иной, как Леха-Два. Широко улыбнувшись, он чмокнул мою «соперницу» в щечку и подставил свою.

– Так вот кого она ждала! – удрученно воскликнула я.

– А кто это? – поинтересовалась Танюсик. – Ты его знаешь?

– Еще бы не знать! Это и есть Леха-Два! – представила изменника я, все еще не придя в себя от неожиданного удара. Вот, значит, как! Они с Липучкой, оказывается, неплохо ладят!

– Симпатяга, – одобрила Танюсик. – Это он тебе зайца подарил?

– Ага. – Я пребывала в расстроенных чувствах. Получается, он обманывал меня? Говорил, что терпеть не может эту девицу, а сам теперь чмокается с ней?!

Переживания усилились еще больше, когда до нас донесся их разговор.

– Все в порядке? Духи у тебя? – спросил Леха-Два.

– Да.

– Отлично! Как тебе удалось?

– Вытащила, пока она спала. Девчонка держит все самое ценное в правом нижнем кармане жилетки, а он не застегивается…

Я не верила своим ушам. Негодяи! Обвели меня вокруг пальца! Тихоня Липучка в сговоре с Лехой-Два утянули у меня духи!