– Кирилл стал совсем чужим. Он использует другие слова. У него структура предложений изменилась. Он говорит, а я слышу Катю, ее интонацию. Ты понимаешь? Говорит не мой сын, а посторонний мне человек. Причем плохо образованный. Разве такое возможно? Как будто ему подкорку стерли и заново переписали все – характер, мимику, жесты, – призналась она Сергею.

– Это нормально. Не преувеличивай. Твой сын никуда не делся. Просто сейчас он живет в другом месте, с другой женщиной. И, как обычный человек, пытается ассимилироваться, выжить, если хочешь. Это я тебе как доктор говорю. Он подстраивается под обстоятельства. И да, у него действительно началась своя жизнь. А у тебя своя.

– Я никогда ни под кого не подстраивалась.

– Разве? А твой бывший муж? Твоя свекровь? Разве ты не хотела им понравиться? Разве не пыталась угодить, поразить?

– Я была совсем юной. И в меня с детства вдолбили, что я должна слушать мужа и свекровь. Ты забываешь, я росла в советское время. И замуж выходила еще тогда, когда после первого секса родители требовали идти в загс. А Кирилл – мужчина. И мы живем в современном мире. Скажи мне как врач, что мне делать с моими мигренями? Я боюсь приступов. Они опять становятся сильнее.

– Ну, как врач я советую тебе выйти за меня замуж.

– Зачем?

– Затем. Переключись с Кирилла на себя. Тебе ведь хорошо здесь, со мной?

– Да. Очень.

– Тогда оставайся. Подстройся под меня. Выйди за меня замуж и готовь мне завтраки. И представь меня, наконец, своей бывшей свекрови. Судя по твоим рассказам, она неординарная женщина и важный человек в твоей жизни.

– Она тоже мечтает выдать меня замуж. Чтобы напиться и потанцевать.

– Ну и прекрасно!

– Прости меня за тот случай. Я не хотела уходить, правда. Не знаю, что на меня тогда нашло.

– Не извиняйся. Я тебя не остановил, хотя должен был.

Ксения посмотрела на Сергея другими глазами. И в тот момент влюбилась. Но это была не юношеская влюбленность, а взрослая любовь. Близость и благодарность.

В день выписки Ксения с Сергеем, выехав чуть ли не в шесть утра из дома, заехали за Диной Самуиловной.

– Сереженька, загружайте меня, – обратилась Дина Самуиловна к Сергею, будто была с ним знакома тысячу лет. – Вы знаете, всегда мечтала о том, чтобы у меня был такой мужчина, – продолжала щебетать Дина Самуиловна, – вот чтобы открывал дверцу машины, помогал устроиться на сиденье, вез куда надо, забирал и снова открывал двери.

– Шофер, что ли? – улыбнулся Сергей.

Дина Самуиловна рассмеялась.

– Сереженька, вы ведь позволите мне закурить в машине?

– Вам я позволю все.

– Сережа, дорогой, вы мне нравитесь все больше.

Дина Самуиловна затянулась сигаретой.

– На вас приятно смотреть, – сказал Сергей. – Вы красиво курите.

– Дорогой мой, где вы были тридцать – нет, сорок лет назад? – начала кокетничать Дина Самуиловна.

Пока они ехали в роддом, Ксения хохотала как безумная. У нее даже живот заболел от смеха. Бывшая свекровь оказалась кладезем школьных скабрезных шуточек. Сергей тоже хохотал всю дорогу. Все шло к тому, что у ребенка вообще не будет имени. Сергей называл имя, а Дина Самуиловна тут же выдавала стишок или дразнилку.

– Дениска-пиписка. Игорек – подари мне пузырек. Ты же мой товарищ. Пузырек подаришь? Андрей-воробей, не гоняй голубей. Гоняй галочек, из-под палочек. Антошка-картошка, соломенная ножка, сам с ноготок, голова – с локоток. Веня – веник, съел вареник. Коля, Коля, Николай – сядь под лавку, да залай. Сашка-таракашка, Толик-алкоголик, журнальный столик. Дима – нос из пластилина.

Ксения была уже в полуобморочном состоянии, но все-таки понимала, что несет ответственность еще и за Дину Самуиловну. Она хотела напоить ее валокордином, но Сергей протянул фляжку.

– Это то, о чем я подумала, молодой человек? – кокетливо поинтересовалась Дина Самуиловна.

– Да, – ответил Сергей. – Как врач я вам прописываю пятьдесят граммов коньяка.

– Ксения, и зачем ты его от меня прятала? Наш человек!

– Это вы еще не отхлебнули, – улыбнулся Сергей.

– О-о! – Дина Самуиловна сделала глоток. – Отличный коньяк. Вы еще и в напитках разбираетесь? Так, пообещайте немедленно, что уж меня вы не бросите. Даже если расстанетесь с Ксенией, вы не бросите меня. Я беру вас в родственники. Потенциальный муж моей бывшей невестки. А? Как звучит?

– Договорились, Дина Самуиловна.

Ради сына Ксения приготовилась молчать и улыбаться. Но эти двое могли сорвать любое торжественное мероприятие.

– Так, товарищи, давайте вести себя прилично, – призвала их к порядку Ксения – Мы видим родственников в первый раз. Терпим ради Кирилла.

– Деточка, ты хочешь, чтобы я молчала? Так уже не получится. Сережа меня успел напоить. Теперь мне сложно будет держать язык за зубами, – хохотнула Дина Самуиловна.

– Не держите! Это я вам как доктор запрещаю, – поддержал Сергей, и оба захохотали.

– Ладно, в конце концов, пусть они нас терпят, а не мы их, – решила Ксения.

– Ксения, родная моя, эти люди ничего не поймут! Поверь моему жизненному опыту! – сказала бывшая свекровь.

– Сереженька, выгружайте меня, – велела Дина Самуиловна, когда они подъехали, и позволила Сергею чуть ли не на руках вынести себя из машины и перенести через лужицу. Разве что ногами не дрыгала, как восторженная барышня. – Сереженька, мы приехали так, как я люблю! Когда уже все в сборе. Ну же, ведите меня! Я жажду зрелищ! Ксения, иди чуть поодаль, не порть мне эффект появления!

Дина Самуиловна взяла Сергея под предложенный локоть и поплыла к собравшимся.

Во дворе роддома собрались Алик с женой Кариной и бабушка с дедушкой со стороны молодой матери. Карина стояла с озабоченным видом многоопытной матери и что-то без конца шептала на ухо Алику. Тот, в свою очередь, пытался завести светскую беседу со сватьей. Как звали сватью, Ксения не могла вспомнить – в памяти осталось сочетание двух мужских имен. То ли Евгения Александровна, то ли Александра Евгеньевна. Алик, судя по всему, уже успел выпить и пытался приобнять сватью за талию. Та пугливо отшатывалась в сторону мужа, имя которого Ксения тоже не могла вспомнить, но там, напротив, было что-то женское – Валентин Викторович или Виктор Валентинович. Он стоял поодаль, делая вид, что вообще не имеет к этой компании никакого отношения.

Дина Самуиловна произвела эффект, на который рассчитывала. Поскольку ни прабабушку, ни Сергея большинство собравшихся не знали или не ждали, то их появление ввергло всех в ступор. Дина Самуиловна наслаждалась театральной паузой.

Карина закатила глаза и начала нервничать. Сваты изобразили улыбки.

– Ну, поздравляю, прабабушка! – Алик подошел к матери.