Мило.

Юбка сидела идеально. Гретхен крутила ее и так, и эдак, пытаясь понять, где перед. Похоже, без разницы. Она натянула топ, разгладила. Одернула рукава. Откинув руками волосы, повернулась к Анне у шкафчика напротив.

– Как тебе?

– Ничего смотришься, – похвалила Анна. – И вообще, эта новая униформа гораздо круче прежней. – Она скакнула назад, чтобы поглядеть на себя в зеркало рядом с душевой.

Кортни и Девра, обняв друг дружку за плечи, репетировали кричалку. Гретхен опять поправила рукава. Кофточка казалась слишком тесной. Хотя нет, не тесной. Жестковатой скорее. Гретхен вытянула руки.

Спина начала зудеть. Гретхен хотела почесать ее, но не смогла дотянуться. Неприятное ощущение распространилось на плечи. Зачесался живот.

Что такое?

Она потерла руки, почесала плечи. Все тело покалывало.

Что-то было не так. Гретхен заковыляла к зеркалу. Теперь чесались уже и руки. Грудь горела.

– Что за… – пробормотала она, расчесывая загривок.

Она подошла к зеркалу вплотную, пригляделась – и завизжала как резаная.

Кортни и Девра оборвали свою кричалку. В раздевалке стало тихо.

Чья-то рука схватила Гретхен за плечо. Обернувшись, она увидела Стейси с распахнутыми от удивления глазами.

– Гретхен, что случилось?

– Смотри! Смотри! – закричала Гретхен. – Тараканы! Видишь? Моя форма! Она кишит тараканами!

Стейси попятилась, в ужасе вытаращив глаза.

– Я уже вижу. Ой, фу-у… Их сотни!

– Они… они ползают по моей коже! – кричала Гретхен. – По всему телу! И колются. Помогите! – Она стала хлопать себя по бокам, по груди. – На помощь! Уберите их с меня!

Остальные девушки собрались вокруг, не сводя с нее потрясенных глаз. Стейси беспомощно глядела на Гретхен, разинув рот.

– У других форма в полном порядке… – проговорила она.

Парочка желтовато-коричневых тараканов карабкалась по шее Гретхен. Еще несколько забрались в волосы. Она скребла голову обеими руками, извиваясь и дергаясь, терлась спиной об стену. Тараканы падали к ее ногам и разбегались по бетонному полу.

Бекка и Анна с визгом отшатнулись. Шеннон зажала руками рот.

– У-у-у-у-уй! – взвыла Гретхен от омерзения и вдруг изменилась в лице. Побагровев, она стиснула зубы, нахмурилась. А потом с яростным воплем кинулась вперед, схватила Девру за плечи и развернула. – Это ТЫ сделала! Это ТЫ! Я знаю, что это ты!

Девра вырвалась и отпрянула, изумленно вытаращившись на Гретхен.

– Руки прочь. Больная, что ли? О чем ты говоришь?

– Посмотрите! Посмотрите, что она сделала! – закричала Гретхен, повернувшись к остальным. Она потянула топик. Тараканы так и посыпались.

Гретхен сдернула таракана с шеи и кинула в Девру. Он соскользнул с ее рукава и свалился под ноги.

– Как ты могла так со мной поступить? – визжала Гретхен не своим голосом. – Ты же победила! Победила, ну?! А я проиграла! Так какого черта ты надо мной изгаляешься?!

В раздевалку влетела тренер Уокер. Растолкав кольцо болельщиц, она взяла Гретхен за плечи.

– Дыши, Гретхен. Вдохни поглубже. Давай снимем с тебя эту форму. Потом хорошенько отмокнешь в душе…

– Почему она во всем обвиняет меня? – взорвалась Девра. – Почему у нее всегда я виновата?!

– Потому что это твоих рук дело? – проговорила Гретхен дрожащим голосом. Она двинулась к Девре, словно собиралась ударить ее.

– Ты конченая, – заявила Девра. – Кроме шуток. Тебе лечиться надо. Зачем мне это делать? Да и где бы я взяла столько тараканов?

Гретхен смахнула тараканов с ног и ожесточенно затопала, пытаясь раздавить их.

– Все знают, что ты объявила мне войну, – процедила она. – Все.

Девра скрестила на груди руки. Она посмотрела Гретхен в глаза ледяным взглядом.

– Да нужна ты мне! Я о тебе и думать давно забыла. На фиг мне эти проблемы?

– Потому что ты знаешь, что я лучше тебя! – заорала Гретхен. – Знаешь, что как болельщица я лучше. А ты – мошенница, фальшивка, и это ты тоже знаешь.

Девра нахмурилась и закатила глаза. Она повернулась к тренеру Уокер.

– Она ненормальная. Полюбуйтесь. Разве что пена изо рта не идет.

– Гретхен, тебе нужно избавиться от этой формы, – мягко проговорила тренер Уокер. – Позволь отвести тебя в душ. Придется вызывать дезинсекторов.

Но Гретхен не двигалась с места.

– Вы все мне не верите? Думаете, я спятила?

Никто не произнес ни слова. Девра не сводила с нее ледяного взгляда.

– Я знаю, как это доказать, – заявила Гретхен. – Знаю, как убедить вас, что это сделала Девра. – Она дико мотнула головой. Тараканы разлетелись во все стороны.

Тренер Уокер потянула ее за руку.

– Пойдем, Гретхен. Давай-ка…

– Нет! Откуда форма, тренер Уокер? Где вы ее заказывали?

Тренер Уокер пожала плечами.

– Не помню. Кажется… – Ее голос дрогнул.

– А вы гляньте любую коробку, – предложила Гретхен.

Тренер Уокер нагнулась и подняла одну из коробок.

– Ну и откуда она? – повторила вопрос Гретхен. – Откуда форма?

Тренер Уокер сняла крышку и достала листок бумаги. Она медленно подняла глаза на Гретхен.

– Из универмага Далби…

Гретхен приняла душ в раздевалке и еще долго стояла под душем дома, но у нее по-прежнему все чесалось. От воспоминаний о том, как тараканы ползали по телу, ее снова и снова бросало в дрожь.

Как выбросить это из головы?

Форму прислал универмаг Далби. Это доказывает, что за всем стоит Девра. Но тренер Уокер не собиралась обвинять Девру или хотя бы расследовать это дело. И Гретхен не сомневалась, что директор Олифант тоже пальцем не шевельнет.

Шейдисайдской школе слишком нужны Далбины денежки. Девра может творить все, что вздумается, и никто не посмеет ей перечить, не говоря уж о том, чтобы наказать.

И разумеется, больше всего Гретхен терзал вопрос: как далеко Девра способна зайти? Насколько она опасна?

Гретхен мерила шагами комнату. Она растирала руки, по-прежнему ощущая колючие тараканьи лапки на коже. Мокрые волосы она обмотала полотенцем, и перестала зудеть по крайней мере голова.

Может, ей стоит завернуться в полотенца с головы до ног? Соорудить уютный кокон и укрыться в нем.

Наконец, она решила, что ей необходимо поговорить с Полли из Саванны-Миллс. Это могло бы ободрить ее, отвлечь от мыслей о зудящей коже. О тараканах Полли лучше не рассказывать. Это лишь растревожит ее, вызовет отвращение, и она станет жалеть Гретхен. Ей, конечно, было жаль себя, но не хотелось, чтобы то же самое испытывала Полли.