Полет продолжался уже больше трех часов, когда Адриенна увидела реку, текущую в ту же сторону, в которую она летела. Вскоре показалась равнина и вдали большой город — Сантьяго-де-Чили и аэродром, где ее ждала триумфальная встреча. С грехом пополам она долетела. У нее заледенели пальцы, лицо кровоточило от холода, на высоте щеки у нее раздулись, отчего глаза превратились в узкие щелочки; почти вслепую она, нисколько не повредив самолет, совершила посадку прямо перед тремя флагами — французским, аргентинским и чилийским, которые установили, чтобы приветствовать ее прибытие, хотя на него мало кто надеялся. Все ликовали. Адриенна и ее замечательный механик Дюперье совершили настоящий подвиг.

— Зачем вы мне все это рассказываете, Долдри?

— Я долго говорил, у меня во рту пересохло!

Алиса снова налила ему джина.

— Я вас слушаю, — произнесла она, наблюдая, как сосед выпил спиртное залпом, словно воду.

— Я рассказываю это вот почему. Вы тоже встретили гадалку, и она предсказала вам, что в Турции вы найдете то, что тщетно ищете в Лондоне, но прежде вам предстоит повстречать еще шесть человек. Подозреваю, что первый из них я и на меня возложена некая миссия. Позвольте мне быть вашим Дюперье, гениальным механиком, который поможет вам преодолеть горную цепь Анд, — воскликнул захмелевший Долдри. — Позвольте сопровождать вас хотя бы до второго человека, который поведет вас к третьему и так далее по цепочке, как сказано в пророчестве. Позвольте быть вашим другом и совершить в моей жизни хоть что-то полезное.

— Это очень великодушно с вашей стороны, — смутилась Алиса. — Но я не летчик-испытатель и уж совсем не Адриенна Боллан.

— Но вас, как и ее, по ночам мучают кошмары, а днем вы мечтаете поверить в пророчество и отправиться в путешествие.

— Я не могу это принять, — пробормотала Алиса.

— Но вы хотя бы подумайте!

— Нет, это невозможно, мне это не по карману, я никогда не смогу с вами рассчитаться.

— Почем вы знаете? Ну, не хотите брать меня механиком — а это значит, вы на меня дуетесь, хотя я совсем не виноват, что моя машина тогда не захотела заводиться, — тогда я буду вашим «Кодроном». Представьте себе, а вдруг вы найдете новые запахи, и они вдохновят вас на создание новых духов, и духи эти станут пользоваться бешеным успехом, а я стану вашим компаньоном. И за мой скромный вклад в вашу славу вы выделите мне процент от прибыли, а какой — сами решите. Но сделка должна быть справедливой, поэтому, если я вдруг напишу перекресток Стамбула и картину приобретет музей, я вам тоже выделю долю доходов от продажи моих полотен.

— Вы пьяны, Долдри. Хотя все, что вы говорите, не имеет никакого смысла, вы меня почти убедили.

— Тогда наберитесь мужества. Не надо сидеть взаперти и бояться темноты, как ребенок, завоюйте мир! Отправимся в путешествие! Я все организую, мы покинем Лондон через неделю. Даю вам ночь на размышление, а завтра поговорим.

Долдри встал, обнял Алису и крепко прижал к себе.

— Спокойной ночи, — сказал он, устыдившись своего порыва и отступая.

Алиса проводила его до площадки. Долдри еле держался на ногах. Они помахали друг другу на прощание, и двери захлопнулись.

Этой ночью кошмар не преминул явиться вновь. Проснувшись, Алиса почувствовала, что полностью измотана. Завернувшись в одеяло, она пошла готовить завтрак. Устроилась в кресле, где вчера сидел Долдри, и бросила взгляд на рекламный проспект, который он оставил на сундуке. На обложке красовался собор Святой Софии.

Оттоманская роза, цветы апельсинового дерева, жасмин — Алисе казалось, что, листая страницы буклета, она чувствует все эти запахи. Она представила, как бродит по улочкам Большого базара,[6]как торгуется у прилавков со специями, как вдыхает запахи розмарина, шафрана, корицы, и этот сон наяву всколыхнул ее чувства. Она вздохнула и положила проспект. Чай вдруг показался ей безвкусным. Алиса оделась и отправилась к соседу. Долдри появился на пороге в пижаме и халате, подавляя зевок.

— А вы, оказывается, ранняя пташка! — удивился он, протирая глаза.

— Сейчас семь часов.

— Ну я так и сказал, приходите через пару часиков, — сказал он, закрывая перед ней дверь.

Алиса постучала снова.

— Ну что еще? — спросил Долдри.

— Десять процентов, — объявила Алиса.

— Чего?

— Десять процентов моих доходов, если в Турции я изобрету формулу оригинальных духов.

Долдри смотрел невозмутимо.

— Двадцать! — заявил он, намереваясь закрыть дверь, но Алиса ее удержала.

— Пятнадцать, — предложила она.

— Да вы прожженный делец! — заметил Долдри.

— Ваше дело, соглашаться или нет.

— А как насчет моих картин? — спросил Долдри.

— Это как вы сами решите.

— Вы меня обижаете, дорогуша.

— Ну, давайте сойдемся на тех же условиях. Пятнадцать процентов от продажи всех ваших картин, созданных во время путешествия или уже после него, но навеянных этой поездкой.

— Я же говорил, делец каких мало!

— Не пытайтесь подольститься, этот номер не пройдет. Идите досыпайте, а как проснетесь, заходите, обсудим наш план, на который я пока еще согласия не дала. И побрейтесь!

— Я думал, борода мне идет! — воскликнул Долдри.

— Тогда отпустите ее по-настоящему. Щетина выглядит неопрятно, а если мы будем компаньонами, вы должны выглядеть прилично.

Долдри потер подбородок:

— Так сбрить или оставить?

— А еще говорят, что женщины нерешительны, — ответила Алиса, уходя к себе.

В полдень Долдри пришел к Алисе. Он был в костюме, причесан, надушен, но не побрит. Не дав Алисе начать, он объявил, что про бороду будет думать до дня отъезда. Потом пригласил соседку в паб, чтобы побеседовать, как он выразился, на нейтральной территории. Но, дойдя до конца улицы, Долдри потянул Алису к машине:

— Мы разве не идем обедать?

— Идем, — сказал Долдри, — только в настоящий ресторан, со скатертью, приборами и изысканными блюдами.

— Почему было не сказать сразу?

— Хотел сделать сюрприз, и потом, вы наверняка стали бы спорить, а мне хочется хорошего мяса.

Он открыл перед ней дверцу и пригласил сесть за руль.

— Мне кажется, лучше не надо, — сказала Алиса, — в прошлый раз на улицах никого не было…

— Я обещал вам второй урок, а я всегда держу слово. И потом, кто знает, может, в Турции придется водить машину, а я не хочу один сидеть за рулем. Вперед, закрывайте дверцу и подождите, пока я сяду, потом заводите.