Впрочем, наша политика на Востоке всегда была циничной и грязной. Убивай только тех, кого не можешь купить, а кавказцы продаются легко. Никогда не забуду рапорта чеченского полевого командира, на руках которого была кровь десятков русских людей генералу, которого мы охраняли. Товарищ генерал, законное вооруженное формирование по вашему приказанию построено! И лыба на все тридцать два.

Резидент тяжело вздохнул

— С чем вы пришли?

— Лосев. Младший.

Резидент помрачнел

— Почему вы об этом мне ничего не рассказали?

— А что рассказывать?

— Что?! У вас гибнет сотрудник резидентуры — и рассказывать нечего?

Резидент отхлебнул чая

— Начнем с того что он не был сотрудником резидентуры.

— То есть, как не был?

— А с чего вы взяли, что он был? — вопросом на вопрос ответил резидент

Так, стоп. Крыша начинает ехать.

— Мне сказали в Москве — неопределенно ответил я

— Ерунду вам сказали.

— Вот как?

— Да. Мы его привлекали для разовых поручений. Но он шел по линии МИДа, не по нашей линии.

— Каких разовых поручений? — не понял я

— Маяк оставить. Просто где-то засветиться в определенной, к примеру, одежде

— То есть, он не знал ни источники, ни процедуры, ничего — уточник я

Резидент хмыкнул

— Конечно, ничего. Кто же ему про источники рассказывать будет?

Вот так-так. Тогда кто и по какой причине выписал задание на наблюдение за ним? По какой причине британцы так плотно его пасли.

Я допил свой чай, подвинул стакан, чтобы еще налили

— Ташакюр — поклонился я, прижав руку к сердцу

— Риджа эдерим — отозвался резидент — вы и турецкий знаете?

— Волоку немного. Давайте откровенно. Вы Лосева подставили, так?

— Это как? — спросил резидент

— Просто. Сделали из него попку. Заставили имитировать активность. Сделали так, что британцы отвлекли на него все силы, ослабив давление на ваших офицеров, так?

— Да с чего вы это взяли? — изумился резидент

— То есть, этого не было?

— Нет, конечно. В посольстве и так люди на счету. Посол никогда не позволил бы…

Так… тогда что это было?

И что со всем с этим делать?

— Что с ним произошло? Вы проводили какое-то расследование?

Резидент невесело усмехнулся

— Какое там. Мне шагу не дают ступить.

— А полиция?

— Сказали, утонул, накушавшись кокаина.

— А ваше мнение?

Резидент пожал плечами

— Неофициально. Мне плевать, ошибетесь или нет.

— Странно все это. Он не был… ну сынком чьим-то. Серьезный, работящий. Язык прямо истово учил. И я не замечал, чтобы он чем-то злоупотреблял. Я его и с сигаретой то не видел, а тут — кокаин.

— В тихом омуте черти водятся. Вещи его еще не отправили?

— Кажется, нет. Пойдемте, я отведу вас к офицеру безопасности.

* * *

Офицера безопасности посольства — звали Оконников Олег Леонидович, за ним был опыт в УФСБ по республике Ингушетия — не шутка. Он без разговоров дал мне материалы, которые сочла нужным дать полиция.

Материалы — откровенное фуфло, извините. Уж чего греха таить, у нас всяких хватает… сачкистов — но тут, похоже, вообще ничего не было произведено, никаких следственных действий. Тело вернули целым — не вскрывали, не имели права. Само тело уже давно отправили в Москву — мертвеца в посольстве держать никто не будет.

А вот кое-какие вещи остались. Больше всего я надеялся на компьютер, но тут меня ждало разочарование. Жесткий диск был отформатирован.

— Почему? — спросил я.

— По инструкции — сказал Оконников — этот компьютер потом другому человеку установят.

— Но не установили до сих пор. Человек гибнет, а вы уничтожаете улики!

Оконников пожал плечами

— Инструкция. Расследования то не было!

— И копии я так подозреваю, вы не сделали…

Я начал подозревать, что тут не все чисто, но свои подозрения пока оставил при себе

— Вы лично проводили какое-то расследование? Говорили с полицией? Что они вам сказали?

— Немного, с нами сейчас говорить опасно. Нашли его случайно, туристы. Следов насилия не было. Документы, кошелек, мобильный — при нем.

— Их вам вернули?

— Мобильный — нет.

— То есть, случайная смерть, расследование не ведут, но мобильный почему то не вернули! — снова начал заводиться я

— Мы здесь на птичьих правах — сказал резидент — под постоянной угрозой высылки. Не то положение чтобы качать права.

— Ай, бросьте! Ладно, попробую что-то сделать. Где он жил?

— В Баттерси.

Я удивился — дорогой район даже для того чтобы снимать жилье, это район бывшей электростанции, теперь перепрофилированный под дорогое жилье. Откуда деньги? Торговал кокаином?

— Его квартира пользовалась иммунитетом.

— Нет. Он относился к категории технического персонала.

— Поехали…

* * *

Район и в самом деле был дорогой — на самом берегу. Электростанцию кстати не снесли, а оставили как объект промарта, застроили все вокруг дорогими домами. Это у нас все до основания, а затем. Тут историю берегут.

Цены кстати тут дикие, даже сейчас. По моим прикидкам, такая квартира могла стоить от двух до двух с половиной тысяч фунтов в месяц, то есть от ста пятидесяти до двухсот тысяч рублей. И это без коммуналки, которая тут будет минимум сто двадцать — сто пятьдесят фунтов в месяц (если экономить), фунтов двести муниципального налога — а то и триста для такого района. Три тысячи фунтов набирается легко, сумма неподъемная даже для британского среднего класса. Потому здесь кстати многие живут по несколько человек на одной квартире, пользуются популярностью бывшие каморки для слуг в дорогих домах, мансарды — и даже гаражи под жилье переделывают. Среди новых проектов — немало общежитий, которые тут позиционируются как молодежное жилье — коливинги называются. От чего уходили, как говорится…

Надо было найти лендлорда, и сделать это было просто — консьерж в доме знал всех владельцев, к кому по поводу какой квартиры обращаться. Дом был жилой лишь наполовину, хотя квартиры были выкуплены давно все. В Лондоне полно инвестиционного жилья, скупленного людьми со всей планеты. К счастью — владельцем номера тридцать два оказался лондонец, мы договорились с ним встретиться в кафе рядом с Биллингсгейт маркет, на Трафальгар вей — крупнейшим рыбным рынком Лондона…