Ответа не было. Роковые глаза не отрывались от лица Фабио.

— Желтая дама, — продолжал его приятель. — Послушайте музыку! Не хотите ли потанцевать со мной?

Глаза скользнули в сторону, и странная фигура медленно выплыла из комнаты.

— Дорогой граф, — сказал д'Арбино, — эта женщина, видимо, сильно действует вам на нервы. Право, вы теперь стали еще бледнее. Пойдем вместе в буфет и выпейте вина; это будет вам полезно.

Они тотчас отправились в большую комнату с яствами и напитками. Почти все гости к этому времени снова ушли танцевать, и комната была в распоряжении друзей. Среди украшений этого покоя, не вполне согласовавшихся с подлинной аркадской простотой, было большое зеркало, помещенное над обильно уставленной закусочной стойкой. Д'Арбино повел Фабио в эту часть комнаты, на ходу обменявшись поклоном с гостем, который стоял перед зеркалом и, глядясь в него, рассеянно обмахивался маской.

— Дорогой друг! — воскликнул д'Арбино, обращаясь к нему. — Вы вернее кого бы то ни было можете указать нам путь к лучшей бутылке вина во дворце. Граф Фабио, позвольте представить вам моего самого близкого друга, кавалера Финелло, чью семью вы хорошо знаете. Финелло, графу немного не по себе, и я прописал ему хорошую дозу вина. Я вижу возле вас целую батарею бутылок и предоставляю вам выбрать лекарство. Бокалов сюда! Три бокала, милая черноглазая пастушка, три самых больших!

Появились бокалы; кавалер Финелло, выбрав бутылку, наполнил их. Все трое мужчин подошли к стойке, чтобы воспользоваться ею, как столом, и поэтому невольно оказались лицом к зеркалу.

— А теперь выпьем тост из тостов, — сказал д'Арбино. — За женщин Пизы!

Фабио поднес вино к губам и готов был выпить его, как вдруг увидел отраженную в зеркале фигуру Желтой маски. Сверкающие глаза опять были устремлены на него, а голова в желтом капюшоне медленно наклонилась, словно в признание провозглашенного тоста. В третий раз странный холод охватил его, и он опустил бокал нетронутым.

— В чем дело? — спросил д'Арбино.

— Вам не понравилось это вино, граф? — осведомился кавалер.

— Желтая маска! — прошептал Фабио. — Опять Желтая маска!

Все трое сразу же повернулись к двери. Но было поздно — фигура исчезла.

— Знает ли кто-нибудь, что это за Желтая маска? — спросил Финелло. — По походке можно догадаться, что это женщина. Может быть, тут дело в странном цвете, избранном ею для своего наряда, а может быть — в том, как она, крадучись, бродит из комнаты в комнату, но только в ней действительно есть что-то загадочное и жуткое.

— Жуткое — да. Граф подтвердит вам это, — сказал д'Арбино. — Желтая маска виною тому, что он так расстроен и бледен. А теперь она даже помешала ему осушить свой бокал.

— Не понимаю, — сказал Фабио, тревожно озираясь, — это третья комната, куда она следует за мной, и в третий раз ее взгляд останавливается как будто на мне одном. Вероятно, мои нервы еще недостаточно окрепли для балов и всяких приключений: от ее вида меня пробирает озноб. Кто это может быть?

— Если бы она последовала за мной в четвертый раз, — заметил Финелло, — я потребовал бы, чтобы она сняла маску.

— А что, если бы она отказалась? — спросил его друг.

— Тогда я снял бы с нее маску сам.

— Нельзя поступать так с женщиной, — сказал Фабио. — Я предпочитаю скрыться от нее в толпе. Извините меня, синьоры, если я оставлю вас допивать вино. Вы найдете меня, если пожелаете, в большом зале.

С этими словами он удалился, надел маску и сразу же присоединился к танцующим, стараясь все время держаться там, где толпа была гуще всего. На некоторое время этот план действий оказался успешным, и граф больше не видел таинственного желтого домино. Однако вскоре были затеяны новые танцы, в которых приняло участие значительное большинство находившихся в зале. Фигуры напоминали старинные английские контрдансы тем, что дамы и кавалеры располагались длинными рядами одни напротив других. Ряды состояли каждый приблизительно из двадцати пар и вытягивались то вдоль, то поперек зала, а зрителей попросили отодвинуться в обе стороны и разместиться ближе к стенам. Когда Фабио, в числе других, уступил этой необходимости, он взглянул вдоль ряда танцоров, выжидавших окончания вступительных тактов оркестра, и там, снова следя за ним с противоположного конца аллеи, образованной кавалерами с одной стороны и дамами с другой, стояла Желтая маска.

Он быстро перешел к другому ряду танцоров, под прямым углом к первому; но и там, на дальнем конце веселой аллеи из ярко разодетых фигур, перед ним была Желтая маска. Он проскользнул на середину комнаты, но лишь затем, чтобы увидеть, как она заняла его место у стены и по-прежнему, несмотря на скрывавшую его маску, следила за ним сквозь менявшиеся живые ряды. Это преследование становилось невыносимым; он испытывал досаду и любопытство, к которым теперь примешивался смутный страх, уже раньше овладевший им. В его памяти всплыл совет Финелло, и он решил во что бы то ни стало заставить женщину снять маску. С этим намерением он возвратился в ту комнату, где оставил своих друзей.

Они успели уйти, вероятно, в зал, — искать его. На стойке оставалось много вина, и он налил себе бокал. Заметив, что рука его при этом дрожала, он быстро выпил еще несколько бокалов один за другим, чтобы подбодриться к предстоявшей встрече с Желтой маской. Пока Фабио пил вино, он каждый миг ожидал снова увидеть ее в зеркале; но она не появлялась, хотя он был почти уверен, что видел, как она следом за ним выскользнула из зала.

Фабио считал возможным, что она поджидает его в одной из меньших комнат, и, сняв маску, прошел через несколько помещений, не встретив ее, пока не достиг двери того буфета, где он и Нанина узнали друг друга. Прислужница за столом, в тот раз первая заговорившая с ним, заметила его и подбежала к двери.

— Не входите и не говорите больше с Наниной, — затараторила она, не зная, что привело его сюда. — Вы и так уже сперва испугали ее, а потом довели до слез, так что она совсем не в силах была работать. Мажордом сейчас там, и в благодушном настроении, но немного под хмельком. Он заметил, что она бледна, а глаза красные, и сказал, что она уже не годится в пастушки, а так как теперь можно обойтись и без нее, пусть она, если хочет, идет домой. Мы достали ей старый плащ, и она постарается незаметно пробраться по комнатам до лестницы, чтобы сойти вниз и переодеться. Не говорите с ней, прошу вас, а то она снова расплачется, а главное — мажордом вообразит…

Не кончив фразы, она вдруг показала через плечо Фабио.

— Желтая маска! — воскликнула она. — Ах, сударь, уведите ее в зал и дайте Нанине возможность выбраться отсюда!

Фабио быстро повернулся и подошел к Маске. Они поглядели друг на друга, и она медленно отступила перед ним. Прислужница, видя, что желтая фигура удаляется, поспешила назад к Нанине.

Медленно отступала замаскированная женщина из комнаты в комнату, пока не вышла в галерею, ярко освещенную и роскошно украшенную цветами. Справа эта галерея вела в бальный зал, слева — в прихожую перед площадкой дворцовой лестницы. Желтая маска прошла несколько шагов влево, затем остановилась. Сверкающие глаза, как и прежде, устремили свой взор на Фабио, но лишь на мгновенье. Он услышал за собой легкие шаги и заметил, что глаза смотрят мимо него. Он оглянулся в этом направлении и увидел Нанину, закутанную в старенький плащ, который должен был помочь ей незамеченной добраться до лестницы.