— Карлик Кибли, — представил его стражник, — контрабандист и торговец людьми, перевозивший беженцев с востока в Сундарил — в основном женщин, которых потом заставлял работать на себя в домах терпимости. Его поймали, когда он собирался открыть очередной бордель в Тиргас Лане.

— К большому сожалению, — прокомментировал карлик, не изменившись в лице.

— Ты раскаиваешься в содеянном? — спросила Аланна.

— В каком содеянном? Все это ужасное недоразумение. У этих бедных женщин на родине не было будущего, а я дал им крышу над головой, еду и питье.

— Ты поднимаешь руку на слабых и беспомощных, вместо того чтобы скрестить клинки с равными и честным образом грабить и разбойничать! — возмутился Бальбок. — Ты просто мук!

— Просто что? — переспросил Кибли. — Что это означает?

— Это означает «свинья», — перевел Раммар.

— Проклятая орочья рожа! — возмутился Кибли. — Ты хочешь меня обидеть?

— В любом случае он прав, — подал голос Ортмар фон Бут, к немалому удивлению обоих орков. — Тот, кто поднимает руку на беззащитных женщин, действительно свинья, будь он с виду карлик или еще кто. Ты прав, берясь за это дело, Кибли, потому что таким образом получаешь возможность восстановить свою честь.

— Я покажу тебе, насколько велика моя честь, брат, — мрачно заверил его Кибли. — Можешь быть уверен.

— А это у нас кто? — спросил Корвин, оборачиваясь к последнему пленнику, кожа которого была зелена, словно у лягушки. Черные, без век, глаза выделялись на костлявом лице. Вместо носа зияли всего лишь две дыры, а по бокам головы красовались два острых уха.

— Гном, — пояснил стражник очевидный факт. — Он был в той ораве, которая шла по равнине Скарьи и мародерствовала. Имени его мы не знаем, потому что никто не может разобрать ту тарабарщину, которую он несет. Он же, в свою очередь, похоже, прекрасно нас понимает, так как отчетливо дал понять, что хочет принять участие в деле.

— Каким образом, если он не говорит на нашем языке? — поинтересовалась Аланна.

— Тем, что, недолго думая, прокусил горло узнику, который изначально должен был принимать участие в миссии.

Больше Раммар сдерживаться не мог.

— Проклятье, что все это значит? — вырвалось у него. — Неужели недостаточно того, что мы должны отправиться в этот опасный поход в сопровождении молочнолицых и карликов? Неужели обязательно, чтобы при этом присутствовал еще и гном? Зеленомордые — заклятые враги орков!

— Мы прекрасно понимаем это, — ответила ему Аланна. — Но не забывайте, что сказал вам Корвин в тронном зале: только если отринете старую вражду и объединитесь, мы сможем победить тех, кто восстает против нас на востоке.

— Кто это такое сказал? — пролаял толстенький орк.

Аланна не сводила с Раммара пронзительного взгляда, но отвечать не торопилась.

— Все, что имеет значение, — пришел ей на помощь Корвин, — это успех миссии. Мы должны выяснить, что затевает тот таинственный враг. Каковы его планы? Насколько велики силы? Насколько велико войско? Только благодаря надежной информации нам удастся отвратить угрозу и победить.

— Или при помощи надежной секиры, — сухо заметил Бальбок.

— Я ценю то, что вы хотите попытаться решить проблему по-своему, — ответил Корвин. — Но, как король, я должен позаботиться о том, чтобы моя империя уцелела даже в том случае, если ваши планы провалятся. По этой причине я подобрал вам спутников.

— Спутников? — Раммар обвел пленников презрительным взглядом. — Это не спутники, это жалкая кучка оборванцев. Свора пьяных в стельку орков подошла бы лучше.

— В этом я сомневаюсь, — ответил Корвин. — Каждый из тех, кого ты видишь, должен был быть казнен — по старым законам. Но закон предполагает также, что тот, кто послужит империи и ее подданным особым образом, останется в живых и может получить прощение, — король обернулся к пленникам.

— Сопровождайте орков во время их путешествия. Исполняйте их приказы и верно служите им. Сражайтесь храбро и внесите свой вклад в исполнение поручения, и я подарю свободу каждому из вас. Вы согласны?

Реагировали пленники по-разному. Варвар издавал лишь рычание, Нестор подобострастно кланялся. Карлик стукнул себя кулаком в грудь, а гном обнажил желтые зубы, словно не мог дождаться момента, когда их можно будет вонзить в плоть врага империи.

Что двигало пленниками — жажда приключений или свободы, Раммар не знал. Но внезапно орк ощутил то отвратительное потягивание в животе, которое проявлялось, когда на него нападал голод или когда предстояли трудности. А голода он точно не испытывал — после половины свиньи, которую он съел на завтрак сырьем, с кожей и щетиной.

— Итак, решено, — сказала Аланна, ободряюще кивая Корвину.

Похоже, в его коронованной голове роилось не меньше сомнений, чем в бесформенной черепушке Раммара.

— Остается выяснить еще одно, — вставил толстенький орк. — Вы не могли бы поведать мне, каким образом пестрый отряд из орков, карликов, людей и одного проклятого гнома сумеет подобраться к цели незамеченным? Да мы же будем бросаться в глаза, словно дарк малаш'хай.

— Нет, если вы переоденетесь, — заметила Аланна.

— Мы должны… переодеться? — возмущенно поднял голову Раммар. — И речи быть не может! Орки не занимаются маскарадом!

— Корр, — поддержал его Бальбок, который, хотя и не понял, о чем идет речь, состроил такую же упрямую физиономию, как и его брат.

— Вам не остается ничего другого, если вы хотите пробраться во вражеский стан, — заявил Ортмар фон Бут не без злорадства. — Раз уж мы хотим воспользоваться тайными ходами и штольнями моего народа.

— Ах вот как? — недовольно проворчал Раммар. — И кем же мы должны переодеться, а, лентяй? Может быть, карликами?

— Именно, — вместо Ортмара ответил Корвин.

— Ч-ч-что? — пролепетал Раммар, недоверчиво глядя сначала на Корвина, потом на Аланну, а потом на фон Бута.

— Ты все правильно расслышал, — подтвердил карлик. — Если мы хотим воспользоваться тропами контрабандистов, вам нужно притвориться, будто вы сыны народа карликов.

— Это… это же неслыханно! — выдавил из себя Раммар и возмущенно засопел. Ему довелось снести немало разных оскорблений с тех пор, как они пришли в Тиргас Лан, но это действительно превосходило все. Требовать от орка, чтобы он выдавал себя за карлика, было примерно то же самое, что заставить мужественного воина облачиться в одежды женщины.

Это позор!

Огромный, невероятный, бесстыдный, доселе невиданный, затеняющий все и, возможно, несмываемый даже кровью позор, который…

— Может мне кто-нибудь сказать, каким образом я могу сойти за карлика? — поинтересовался Бальбок, прежде чем Раммар успел высказать свое безграничное огорчение.