— Как вы там?! — крикнул ротный и, спрыгнув на землю, направился к нам.

— Да вот, Качок ранен, а в остальном, вроде пронесло. А у вас как дела, че так долго не было? — спросил я ротного.

— За верблюдом гонялись.

— А что, верблюды быстро бегают?

— Если в твою жопу посмотрят два пулемета, ты тоже быстро побежишь.

— Мне они, только что в морду посмотрели.

К нам подошли пацаны из БТРа ротного, водила Петруха, Серега с Володей, Олег и Бача.

— Ну, как вы? — спросил Олег.

— Да вот, живые вроде. Правда пришлось немножко испугаться, барбухайки из-за сопки выскочили, а у одной в кузове пара ДШКа оказалась, а мы все на броне. Да мало того, еще и вон с того откоса слетели, не успели после приземления прийти в себя, а тут еще духи перед глазами, я их маму еб…л, думали труба всем приснилась. Но вроде пронесло и на этот раз, — закончил рассказ Хасан и спросил:

— А вы-то как?

— Да мы тоже, вроде, ништяк, барбухайку замочили, она была с ранеными духами в кузове, человек двадцать, наверно, мы их гранатами закидали. А верблюд вез медикаменты, провизию, муру в общем разную, его мы тоже замочили. Одного духа живым взяли, того который на верблюде ехал, — рассказывал Петруха, размахивая руками.

— Мы тоже одного взяли, там за БТРом валяется, — перебил его Урал.

— А мясо вам не надо верблюжье? Мы маленько того верблюда обдербанили, вот только надо его побыстрее захавать, а то протухнет, — предложил Олег.

— Давай, давай, надо, надо, давно я верблюжатины не ел, — потирая руки, сказал обрадованный Туркмен.

— Так вы оттуда прилетели? — удивленно спросил ротный, показывая пальцем на крутой спуск.

— Да, оттуда, — сказал спокойно Туркмен.

— Ну ни хрена вы даете! Думали, наверно, что БТР летать умеет? — не переставал удивляться ротный.

Потом подошел Закиров, и сел рядом с пацанами, слушая, как они рассказывают друг другу о недавнем приключении. У Закирова это был первый рейд, видно было, что ему этих впечатлений было больше чем достаточно, но для него это было только начало. Я разговаривал с Закировым еще в полку, он как никак мой земляк, на первый взгляд он мне показался неплохим парнишкой, кое какие понятия у него были, а там дальше видно будет. Я не стал подключаться к общему базару, а направился к Качку.

— Мужики, а чего это вы такие веселые, на обкуренных вроде не похожи? — спросил вдруг ротный, глядя мне в глаза.

— Время провели весело, вот и веселые, — сказал я, смазывая йодом щипцы.

— Да я не об этом.

— А о чем? — спросил я у ротного, а потом обратился к Качку:

— Ну как ты, Качок, готов?

Он кивнул, после чего, я начал развязывать Качку рану.

— Да тут запах какой-то специфический, — не унимался ротный.

— Ну, товарищ старший лейтенант, сами понимаете, это дело хозяйское. Вы у танкистов тоже, вроде, кое-что забрали со специфическим запахом.

— Да ладно, я ничего против не имею, просто так интересуюсь. Ну, в общем, базар базаром, а надо побыстрее отсюда валить. Давай Юра, побыстрей приводи в порядок Андрея и поехали. А вторая барбухайка где, их вроде три было? Одну мы замочили, одна вон горит. А третья ушла что ли?

— Да нет, не ушла, она во-он там на склоне горела, уже наверное потухла, хотя вон дым еще видно. Но я ее конкретно приложил из «мухи».

— И я еще из гранатомета пару раз по кузову пальнул, для верности, — сказал Урал.

— Вы что, живого духа взяли? — спросил ротный, вставая.

— Да, только он ранен в ноги, — ответил Урал.

— Что с собой возьмете, или? — ротный провел пальцем по горлу.

— Возьмем, не помешает, может пригодиться, если не издохнет по дороге.

Я разбинтовал рану Качку.

— Ну, Качок, терпи, я полез тебе в нутро, — промолвил я.

Двумя пальцами я раздвинул рану и потихоньку сунул туда щипцы, Качок застонал от боли.

— Терпи, Андрюха, — успокаивал я Качка.

Щипцы наткнулись на что-то твердое, это был металл. Зацепив эту штуковину щипцами, я на мгновенье подумал: вытащить потихоньку, или резко выдернуть, и как-то самопроизвольно рванул щипцы. Качок взвыл от боли и, выругавшись матом, схватился рукой за бок.

— Ты че, сука, больно ведь, еб..!

— Ничего Андрей, все нормально, — спокойно сказал я ему, разглядывая осколок вытащенный из раны.

— А ну дай сюда, — сказал ротный протягивая руку.

Я подал ему щипцы.

— Что это за чертовщина? — спросил Хасан.

Я оглянулся, оказывается, все пацаны собрались вокруг нас, и наблюдали за процессом.

— Это медная рубашка от пули ДШК, товарищ старший лейтенант, — заметил я.

— Да, ты прав, Юра, — ответил ротный.

— Качок, тебе повезло, ты в рубашке родился, — показывая на окровавленный осколок сказал Хасан.

Медная оболочка пули была ровно развернута, и походила на отрезанный под конус кусок красного картона.

— Надо же, как ровно развернулась, прям как из под пресса, на, Андрей, бери на память, — сказал ротный, протягивая осколок Качку.

Качок взял кусочек медяшки и, внимательно посмотрев на нее, сказал:

— Я же говорил, что у меня что-то торчит в бочине, а вы не верили.

— Ну ладно, мужики, давайте закругляться, пора сваливать отсюда, — скомандовал ротный и, посмотрев на Качка спросил:

— Ну, как ты, Андрей, в госпитализации нуждаешься?

— Да нет, товарищ старший лейтенант, со мной все будет нормально, бывало и похуже, — ответил Качок.

— Ну, тогда по машинам, и вперед, — махнув рукой, сказал ротный, и направился в свой БТР.

— Урал, перебинтуешь Качка в БТРе, — сказал я Уралу, потом подхватил за руку Качка, Хасан взял его с другой стороны, и мы направились в БТР. Качок держал рану куском бинта, между пальцев сочилась кровь. Мы подвели Качка к десантному люку, дальше он полез сам. Хасан и Сапог запрыгнули на броню, а я полез в люк за Качком, поддерживая его сзади.

— Юра, да не пекись ты обо мне, я нормально себя чувствую и сам смогу залезть, — сказал мне Качок.

— Ну, мало ли чего, вдруг тебе помощь нужна.

— Нет, не нужна, да и вообще, я уже залез.

Я тоже залез в БТР и захлопнул люк.

— Ну как все, на месте? — спросил Туркмен.

— Да, все. Поехали давай, — сказал я.

— Духа нету, которого я притащил, — опомнился Урал.

— А где он? — спросил я.