— Я сам был геологом, отработал более шестидесяти лет кряду, господин Доннер, и кое-чему научился. Много позже, когда появилась возможность, я спускался в «Литтл Энджел», доходил до уровня затопления. Я хорошо изучил и соседнюю шахту — «Алабама Барроу» и могу сказать с большой долей уверенности: ни теперь, ни тогда никакой серебряной жилы там не было.

Официантка поставила перед ними сэндвичи «Монте-Кристо», ловко убрала со стола грязные тарелки.

— Не хотите ли вы сказать, что ваш дядя и вправду сошел с ума?

— Подобное приходило мне в голову, не скрою. Тем более, что в те годы симптоматику психических заболеваний не умели идентифицировать.

— Это же можно сказать о диагностировании возможных нервных срывов.

Янг согласно кивнул, примерился и откусил огромный кусок сэндвича, запив его изрядным глотком мартини.

— Как вам «Монте-Кристо», господин Доннер?

— Спасибо, — Доннер прожевал, проглотил и повторил: — Все очень вкусно, благодарю.

— Мне тоже нравится. Хотите совет? Не старайтесь быть чрезмерно вежливым. У вас хорошая улыбка. Когда вы улыбаетесь, также хочется улыбаться, на вас глядя.

— Спасибо, — серьезно сказал Доннер.

— Чтобы сделать настоящий «Монте-Кристо», нужно добавить чуточку варенья. Тогда получается еще вкуснее, верьте на слово. Да, так вот, относительно моего дяди. Он был очень опытным и, я бы сказал, талантливым инженером, из тех, кто сто раз отмерит, прежде чем отрезать. У меня остались его дневники, записные книжки, книги с его пометками на полях. Там чего только нет. Скажем, его профессиональный анализ шахт «Сор Рок» и «Буффало» занимает, если не ошибаюсь, пятьсот двадцать семь страниц убористого текста, причем эта пространная записка снабжена чертежами, рисунками, диаграммами. Но вот на что я обратил внимание. Он ведь много лет проработал в этих краях, интересовался положением на большинстве шахт. В одном из дневников я даже нашел его рукой сделанный заголовок: «Литтл Энджел». То есть он собирался написать и об этой, сделавшейся для него роковой, шахте, но почему-то не написал ни слова. Так и осталось: заголовок — а дальше чистые листы.

— Может, в другом месте где-нибудь? В письмах, скажем?

Янг пожал плечами, задумался, затем отрицательно покачал головой.

— Я думаю, что на этой шахте не было ничего, что могло бы дядю заинтересовать. А может, и наоборот. Может, он повел своих восемь шахтеров, чтобы более не возвращаться на поверхность.

— То есть как это?

— Звучит странновато, согласен. Но мне иногда приходила в голову мысль, что все случившееся могло быть этаким, знаете, массовым самоубийством. По собственной инициативе наводя справки об аварии, я отметил одну закономерность. Все девять человек были холостяками или же вдовцами. Большинство из них были, как принято говорить, перекати поле. Всю жизнь — с места на место, с одной шахты — на другую. Надоест в одном месте, или с начальством конфликт выйдет, или еще что, они раз — и уходят. А когда такие люди становились слишком старыми, чтобы работать на шахте, у них не хватало денег на самую скромную жизнь.

— Но ведь у Джесона Хобарта была жена?

— Как? Простите, как вы сказали? — в глазах Янга было удивление. — Я не обнаружил никаких свидетельств, чтобы у кого-то из них была жена.

— Верьте мне на слово.

— Боже праведный! Если бы мой дядя знал это, он никогда бы не нанял Хобарта.

— Почему?

— Неужели вы не понимаете? Он брал только тех парней, о которых в случае исчезновения никто не будет выспрашивать.

— Не вполне разделяю ваш цинизм, господин Янг, — грубовато сказал Доннер.

— Видите ли, так называемое новое открытие работ на шахте «Литтл Энджел» было всего лишь декорацией, инсценировкой. Я более чем убежден, что дядя сошел с ума. Причем никто никогда не узнает, что послужило причиной. Незадолго до своей гибели он настолько изменился, словно в его тело поместили другую душу.

— Новая ипостась?

— Да, что-то вроде этого. Изменились его душевные качества, да все изменилось… Он друзей очень любил, был чутким, компанейским — и все, как корова языком… Когда я был моложе, я разговаривал с людьми, которые помнили его. Все они сходились на одном: Джошуа Хейз Брюстер, какого они все знали и любили, умер за много месяцев до аварии на «Литтл Энджел».

— А каким образом это связано с инсценировкой, как вы выразились?

— Сошел он с ума или не сошел, я не буду об этом. Но дядя оставался знающим, опытным инженером. И уж кто-кто, а он прекрасно знал, что в «Литтл Энджел» никаких миллионов он не получит. И я даже примерно не представляю, за каким чертом он полез туда. Одно вам скажу. Когда воду откачали, никаких костей, никаких останков не обнаружили.

— Вы хотите сказать, что те девять человек… —

Доннер посмотрел на бокал своего «Манхэттена», затем быстро перевел взгляд на собеседника, — исчезли?

— А никто, между прочим, не видел, как они входили туда. — Янг улыбнулся. — Они должны были там быть, и все думали, что они именно там, затем шахту залило водой, после чего никто у нас не слышал о ком-либо из тех девяти парней. И вот именно поэтому считается, что все они погибли в «Литтл Энджел».

— Интересно получается…

— О, я еще не то знаю!

— Я весь внимание.

— Итак, первое. Я измерял нижний уровень той шахты. Он расположен значительно выше чем уровень затопившей шахту воды. Я все это выяснил потом. Кроме того, там были не подземные воды, а те, что просачивались с поверхности и собрались где-то выше горловины шахты. И какой бы там ни произошел взрыв динамита, шахтеров не должно было затопить, поскольку речь идет совсем о других водах, понимаете?

— Второе. После того, как воду откачали, в стволе шахты нашли инструменты. Якобы те, с которыми отправились в забой дядя и восемь других. Но почему-то никто не заметил, что все найденные инструменты — старые и негодные. А те люди, господин Доннер, были профессионалами, знали толк в инструментах и с подобным гнильем в шахты бы ни за что не отправились.

Третье. Хотя мой дядя всем в городе сказал, что реанимирует закрытую шахту, он почему-то не поставил в известность Эрнста Блезера, которому закрытая шахта принадлежала. Для такого деликатного человека, как мой дядя, залезть без разрешения владельца в «Литтл Энджел», равносильно тому, как мне, извините, залезть вам в карман.

Четвертое. Только на следующий после взрыва на шахте день некто Билл Магоуни, он в то время был мастером на шахтах, нашел у себя под дверью записку следующего содержания: «На помощь! Скорее. Шахта „Литтл Энджел“!» Вам не кажется, что в самом этом способе передачи информации об аварии есть что-то ненатуральное? Подсунуть, да еще под дверь… Записка, разумеется, без подписи.

Пятое. Шериф Сентрал-Сити, как выяснилось, получил от моего дяди список шахтеров, отправлявшихся реанимировать шахту. На тот случай, если произойдет что-то непредвиденное. Мягко сказать, со стороны дяди деликатная предосторожность. Такое чувство, что дядя Джошуа больше всего беспокоился, как бы после аварии не остались неопознанные тела.