Расстегаи таяли во рту.

– Собственно, особо говорить не о чем, – бодро начала она. – Родилась в Москве двадцать семь лет назад. С половиной.

– Половину опустим. Я люблю круглые числа. Значит, вам двадцать семь лет?

– Да. Ужас, правда?

– Почему – ужас?

– Потому… Сейчас в Москве все активно молодятся. Считается, что и в восемнадцать лет – уже старуха. Все более-менее именитые звезды разводятся со своими старыми супругами-ровесницами и женятся на молоденьких. Такой вот трэнд.

– Тебе это не идет, – спокойно сказал Дэн. – Ни паясничанье, ни попытки выглядеть по-другому.

– А что мне идет?

– Откровенность. – Дэн перегнулся через стол. – Искренность и откровенность – это лучшее, что есть в девушках.

– Мы уже твердо на «ты»?

– У тебя есть другие варианты?

– Хорошо. – Она отложила салфетку. – Начну сначала. Маруся Громова. Двадцать семь лет, не замужем, сотрудник фирмы «Спектр-консультант». Цвет глаз – голубой. Рост метр шестьдесят семь. Вес, – она запнулась, – пятьдесят три. Люблю пассивный отдых: валяться на диване с книжкой или смотреть хороший фильм. Любимые писатели…

– Достаточно…

– Удовлетворила твое любопытство?

Дэн рассмеялся:

– Почти. Хотя многое осталось за кадром.

Дальше был дождь, внезапно обрушившийся с неба, от которого воздух сразу задымился озоном; серый поток лился с неба, а они безучастно смотрели в окно. Несколько раз Маруся перехватывала взгляд Дэна: острый, испытующий. Он как будто бы прощупывал ее, пытался ответить на какие-то свои вопросы. Маруся чувствовала пустоту и легкость, она была свободна… От всех: от Москвы, от Кости, от старых воспоминаний. Правда, может быть, ей это только казалось. Но в данный момент все было именно так, а не иначе.

Дэн довез ее до дома, но всю дорогу молчал, а перед тем как машина тронулась с места, спросил, понизив голос:

– Не хочешь поехать ко мне?

Маруся молчала, она молчала долго. Дэн тоже ничего не говорил. Тишина обволакивала, было томительно сладко, хотелось сказать «да», и гори все синим пламенем, но она медленно покачала головой, слова застревали в горле. Она не знала, сделала ли она ошибку или все-таки поступила благоразумно, правильно… Ответа на этот вопрос не было, и когда Маруся, приехав домой к Капитолине Михайловне, разделась и легла в постель, то лежала какое-то время без сна, ворочаясь и вспоминая лицо Дэна: тонкие черты и вопросительный взгляд.

Но последнее, что она вспомнила перед тем, как провалиться в спасительный сон, было лицо Кости… И она поспешила уснуть, не желая больше ни о чем думать или размышлять.

Маруся понимала, что от нее ждут интересной концепции выборов, изюминки. Требовалось что-то придумать, но на ум ничего не шло. Очевидно, ее вконец измотали события последнего времени, и мыслительный процесс опустился ниже плинтуса. Она злилась на себя, но ничего не могла поделать. Мелькнула мысль – обратиться за помощью к Марку, но эта мысль так же быстро растаяла, как и появилась. Марк поднимет ее на смех… Или отпустит пару шуточек об ее профпригодности. Точнее – непригодности. Нужно думать самой, соображать. Выдать буйный креатив, как любил говорить ее начальник Владлен Сергеевич….

Маруся злилась на себя, хотя понимала, что это – путь в никуда.

Она посмотрела на листы биографии Ли Освальда.

И вдруг ее осенило. А что, если сделать предвыборную концепцию, основанную на отсылках к Кеннеди? Джон Кеннеди был один из самых популярных политиков в истории человечества. Его имя стало своего рода брендом. Она порылась в Интернете и удивилась тому факту, что в последнее время имя Кеннеди часто встречается в новостях, информационных ресурсах, художественной литературе. Как будто бы все вернулось на круги своя. Бывают такие имена, которые то пропадают из информационного поля, то всплывают вновь.

Однако Маруся подумала, что сначала нужно посоветоваться с Игорем Мятлевым, которого представили как специалиста по американской истории.

Волжский город. Наши дни

Маруся узнала у Маргариты телефон Мятлева и созвонилась с ним. Договорились встретиться в университете.

Городской университет был основан еще в дореволюционные времена одним богатым промышленником-меценатом и располагался в старинном здании.

– Да, заходите… – услышала Маруся, когда постучалась в кабинет. Немного помедлив, она открыла дверь. Мятлев сидел за столом и делал пометки в блокноте.

– Я не вовремя? – спросила Маруся.

– Нет. Все нормально. Одну минуту, сейчас свои дела закончу. И тогда полностью в вашем распоряжении. Присаживайтесь.

Через пару минут Мятлев оторвался от записей, захлопнул блокнот и поднял глаза на Марусю.

– Кофе? Чай? Минеральная вода?

– Чай. Зеленый.

– Секретарша уже ушла, так что мне придется поухаживать за вами. Не возражаете?

Седые волосы, узкие губы, четко очерченный подбородок и ярко-голубые глаза, в которых светился неподдельный интерес.

Мятлев суетился у стола с чайником и чашками.

– Может быть, вам помочь? – предложила Маруся.

– Спасибо. Привык управляться сам. Сейчас все будет готово. Как вам наш город? Уже обжились?

– Все замечательно. Здесь очень красиво. Я даже не ожидала…

– А что вы ожидали? Грязь, медведей на улице, коромысла с ведрами? Столичные жители стали такими снобами, что даже не задумываются об этом. Им кажется, что есть Москва и все остальное… А между тем все не так.

Маруся чувствовала себя так, словно ей залепили пощечину.

– Я вовсе не имею в виду… – начала она.

– Простите, я, наверное, переборщил. Просто…

Он замолчал.

Чайник закипел и выключился.

– Вот ваш чай, – Мятлев протянул ей чашку. – С сахаром? Без?

– Без.

Он взял себе тоже зеленый чай и сел за стол.

– Ну так слушаю вас. Вы же пришли не дегустировать зеленый чай, вам что-то нужно от меня?

Маруся кивнула, сделала глоток и поставила чашку.

– Меня, как вы знаете, направили из Москвы для участия в предвыборной кампании Павла Королькова. Мне показалось интересным построить эту кампанию не шаблонно. И я подумала, что было бы возможно связать ее с программой Джона Кеннеди. Провозгласить новые рубежи. Показать, что со старыми лозунгами покончено. Город ждет обновления, новая политика, новые методы. А вы как раз читаете в университете курс по американской истории. Я пришла за консультацией.