Не помня себя Эдвард шел в библиотеку. Две горничные, протиравшие полки, взглянули на него. Одна из них, худая с рыжими волосами, открыв рот, уставилась на него. Другая, пухлая и суетливая, стоявшая на лестнице, побледнела, глаза ее закатились.

– Проклятие! – Эдвард поспешил к лестнице и успел подхватить ее. Тут он вспомнил, что сейчас должен находиться в оранжерее, и громко выругался.

Он положил девушку на диван. Вторая горничная замерла на месте.

– Ну что ты стоишь? Позвони в звонок! Быстрее! – Он пронзил ее взглядом, от которого леденела кровь.

Уоткинс появился, как всегда, вовремя. Он удивился, обнаружив хозяина в библиотеке, склонившегося над горничной, которая была без сознания, однако сохранил невозмутимый вид. Он подошел к Эдварду.

– Я присмотрю за ней, ваша светлость.

Эдвард заметил, что вторая горничная уставилась на его лицо.

– Оставь нас и закрой за собой дверь. Девушка стрелой вылетела из комнаты.

Эдвард подошел к бару, налил себе бурбона, выпил, чувствуя, как жидкость обожгла горло. Эдвард налил себе еще, а также в другой стакан и протянул его Уоткинсу:

– Вот… дай это ей.

– Намерены ли вы впредь нарушать правила, ваша светлость? Тогда я подготовлю прислугу.

– Да, возможно, по настроению. Я сообщу тебе заранее.

– Очень хорошо, ваша светлость. – Приподняв голову девушки, Уоткинс влил ей немного бурбона в рот.

Она закашлялась и стала отплевываться.

– О-о-о… – простонала она и поднесла руку к лицу.

– Ты в порядке, Доркинс?

– Да, сэр. – В этот момент взгляд ее упал на Эдварда, на лице ее отразился ужас, и она снова закатила глаза.

– Черт побери, – только и мог пробормотать Эдвард.

– Возможно, вам лучше выйти из комнаты, ваша светлость, прежде чем я снова попытаюсь привести ее в чувство.

– Думаю, ты прав, но прежде скажи, знал ли ты о том, что Лиззи проделывает свои штучки с мисс Уолларил? – Эдвард провел пальцами по краю пустого стакана.

– Да, ваша милость.

– Почему же не сообщил мне?

– Я подумал, вы сами все узнаете из разговора с мисс Уолларил. Она очень откровенна.

– Здесь ты прав, Уоткинс. – Он засмеялся. – Она думает, что все это дело моих рук, и считает меня сумасшедшим.

– Надеюсь, вы сказали ей, что она ошибается?

– Нет, предоставил ей самой это решить. – Он потер подбородок.

– Значит, вы хотите общаться с ней, ваша светлость?

– Не радуйся, Уоткинс. Несмотря на твое сводничество, я буду проводить с мисс Уолларил столько времени, сколько необходимо. Кстати, ты знаешь, где Лиззи?

– Я не видел ее с самого утра, ваша светлость. Вы же знаете, как она умеет прятаться.

– Знаю. Если вдруг застанешь ее во время каких-либо проделок, свяжи и приведи ко мне.

– Да, ваша светлость.

Горничная снова застонала. Эдвард повернулся и вышел из библиотеки.

Келси выглянула в одно из окон в бальной зале. Уже совсем стемнело. Пламя свечи мерцало, и его отражение в стеклах казалось каким-то загадочным, призрачным. Келси была в полном изнеможении. Ощущая штукатурку даже во рту, она медленно спустилась с лесов.

Зато теперь будет спать как убитая.

Чей-то стон заставил ее замереть на месте. Она подбоченилась и громко сказала:

– Если это вы, ваша светлость, то покажитесь. Я слишком устала, чтобы играть с вами в прятки.

Снова стон.

– Напрасно надеетесь испугать меня. Я не робкого десятка. А теперь уходите, вы нарушили мое правило. – Келси хотела войти к себе в спальню и уже взялась за ручку двери, как вдруг двери бальной залы с грохотом захлопнулись.

Келси обдало струей холодного воздуха. Свечи возле лесов погасли. Зала погрузилась во мрак.

Нечеловеческий вопль эхом пронесся по зале.

– Не можете найти себе другого развлечения? – сказала Келси, теряя терпение.

Зазвенели подвески на люстре. Стон перешел в рыдание и, казалось, заполнил все помещение. Голос был слишком высокий для лорда Салфорда. Келси стало не по себе. А вдруг это герцогиня?

«Призраков не существует», – убеждала она себя.

Она судорожно сглотнула, почувствовала, что сердце так бешено стучит в груди, что больно дышать. Она не могла заставить себя взглянуть на люстру.

Болезненный стон перешел в надрывный плач.

«Призраков не существует».

Но, Боже, ведь откуда-то исходил этот звук. Однако она не собиралась оставаться здесь, чтобы выяснить, что это. Она пробежала бальную залу и выскочила за дверь, вслед ей несся зловещий смех.

Эта часть замка была плохо освещена. Келси то и дело спотыкалась, дважды упала, ушибла коленку.

Вдруг кто-то ударил ее по голове чем-то тупым. Чьи-то руки схватили ее. Келси закричала и впервые в жизни потеряла сознание.

Эдвард внес Келси в комнату для рисования. Уоткинс поднял глаза, наливая что-то в стакан, и, как обычно, с невозмутимым видом спросил:

– Что-то случилось, ваша светлость?

Джереми Лавджой, кузен Эдварда, вскочил со стула.

– Боже мой, неужели еще одна в обмороке?

– Боюсь, что так, – спокойно ответил Эдвард и бережно положил девушку на диван. – Я наткнулся на нее по пути в столовую.

Джереми подошел к Эдварду, и его карие глаза загорелись. Он посмотрел на Келси: лицо ее было в пыли, из-под шарфа выбились пряди волос, грязные штаны порваны на коленке.

– Судя по ее виду, ты не просто наткнулся на нее, а наверняка сшиб с ног.

– Прибереги свои шутки для другого раза. Она отбивала старую штукатурку, хотя я не велел ей этого делать. – Эдвард заметил на себе изучающий взгляд Уоткинса и быстро отошел от Келен, чтобы тот не заподозрил его в неблаговидном поступке. – Она была в обмороке, когда я ее нашел. Причина всем ясна. И когда я доберусь до Лиззи, она не сможет сидеть целую неделю.

– Желаю удачи в поисках маленькой бестии, – заметил Джереми, похлопав Келси по руке. – Я думал, малышка выйдет поговорить со мной, а она не захотела. Возможно, я выманил бы плутовку, но вместо ее любимых пирожных, к несчастью, привез шоколад.

– Я из-под земли ее достану, – сказал Эдвард и, взглянув на Келси, быстро вышел из комнаты.

Уоткинс слегка отодвинул Джереми в сторону.

– Попробуем дать ей немного этого. – В руке у него был стакан с каким-то напитком.

Джереми держал голову Келси, пока Уоткинс вливал напиток.