— Все это на кино похоже, — холодно ответил Таранда. — Хотя и не лишено здравого смысла. Все эти трюки хороши на один раз. А что дальше?

— Сейчас полковник Жванец обзванивает больницы. Машины должны приехать заранее и ждать здесь. Медперсонал мы должны знать в лицо и проверить. Десяти машин хватит. На новые вызовы не отвечать, а стало быть, ни одна чужая машина сюда приехать не сможет. Мы задержим всех, кто попытается сюда проникнуть. Номера машин записываются. Настоящие, я имею в виду. Те, которые должны прибыть из больницы. Имена врачей тоже фиксируются. Самозванцев арестуем.

— Ладно, подполковник. Лишняя суета нам не повредит. И все же они попытаются уйти воздухом. Это наше самое слабое место. Авиаклубы мы уже блокировали. Черт! Я уж не знаю, что можно предпринять. ПВО не даст просочиться по небу ни одному самолету. Гаишники перекрыли все шоссе. Мы подключили к работе военную автоинспекцию. Все машины без исключения подлежат досмотру. Что еще?

— Им остается только сдаться, Иосиф Данилович.

Он кивнул, и в эту минуту зазвонил телефон.

— Вам еще не надоела вся эта возня, генерал?

Таранда услышал спокойный голос главаря налетчиков. У генерала выступили капельки пота над верхней губой. Он ждал этого звонка. Что этот голос ему скажет. Сейчас все должно решиться. Генерал поднял руку, и в салоне повисла тишина. Все замерли.

— Я вам советую сворачивать свою аферу и выходить из банка с поднятыми руками. За наглость отсидите лет по пять и гуляйте дальше.

— А что вы еще можете предложить от беспомощности, генерал? У меня есть обратная оговорка. Будем играть по моим правилам. Надеюсь, мэр где-то рядом. Сделаем из него героя, ему это зачтется на выборах. Вы подготовили вертолеты к вылету?

— Что вы имеете в виду?

— Обычную вашу работу. Наверняка анализировали ситуацию и хотите перекрыть небо. Вы не ошиблись. Вызывайте вертолет МЧС на площадь. Мэр сядет в него и поднимется на крышу. Но сначала опустошите подъезд. Я же вижу, сколько ребят вы в доме томите. Они мне не нужны. Подъезд должен быть чист через десять минут. Иначе вы рискуете жизнью заложников. Они сидят на взрывчатке, и я их уничтожу, если увижу хоть одного спецназовца. Кнопку пульта нажать недолго.

— Не стройте из себя умника. Сигнал от пульта не пройдет сквозь метровые кирпичные стены.

— Выйдите из автобуса.

Таранда выскочил, а не вышел.

— Посмотрите налево.

Он посмотрел. За оцеплением стоял народ, а дальше шла абсолютно чистая улица. Ни души. И лишь вдалеке показались пожарные машины. И вдруг взрыв. Мощный, полыхнувший метрах в ста от толпы. На воздух взлетела припаркованная к обочине машина. Какая, понять невозможно. В воздух взметнулись лишь горящие детали.

— Вот так вот, генерал, — продолжил спокойный голос в трубке. — Моим пультам стены не помеха. Продолжу. Очистите подъезд от своего мусора. И не забудьте дверь запереть внизу. Я поднимаюсь со своими людьми на крышу. Там меня должен ждать вертолет, в котором будут сидеть мэр и пилот. Больше никого. Для справки. Я беру с собой восемь мужчин заложников. Мне нужны носильщики. Они на мушке, и не вздумайте спецназ сажать в вертолет. Я просто его взорву. С мэром вместе. Воздушное пространство должно быть чистым. Помехи будут уничтожаться. Для этого у меня есть «Стингеры». Пилот получит задание лично от меня. Заложников я беру с собой. Самых уважаемых граждан города. На этом, генерал, мы с вами простимся. И помните, никакие деньги не стоят человеческих жизней. Начинайте командовать нашим отходом. Я вам доверяю, генерал.

Связь оборвалась.

Таранда понял, что эту партию он проиграл. Все знал, в прогнозах не ошибся, но сделать ничего не смог. Все правильно. Без заложников они на крышу не пойдут. С торгового центра на них смотрят снайперы, и зонтиком от пуль не спрячешься. Их не больше десяти, но и заложников столько же. Разберись, кто есть кто. Стрелять нельзя. Что дальше? Самолет можно посадить и на поле. Там еще снег лежит. Лыжи вместо колес — и гудбай. ПВО заложников сбивать не станет. Глупо сжигать деньги, если их нельзя вернуть, да и падающая машина может полдеревни снести с лица земли.

Мысли скакали с такой скоростью, что генерал не успевал их улавливать. Если они полетят над тайгой, чуть выше макушек деревьев, то радары их не возьмут.

Он вернулся в автобус.

— Полковник Жванец, снимите спецназ со всего здания.

— Но как мы…

— Выполняйте! — заорал Таранда.

Полковник без шинели выскочил на улицу.

Генерал достал телефон и позвонил Капитонову:

— Сережа, высылай один вертолет прямо ко мне. Сюда. В центр. Прямо к банку. Остальные в воздух не поднимай.

Толпа на площади гудела. Пожарные машины и кареты «Скорой помощи» вызвали у людей серьезную тревогу. Не иначе как полиция готовит штурм. Оцепление вновь прорвали. На площади перед банком образовалась давка.

Таранда тупо и обреченно смотрел в окно.

— Готовы спасать мир ради выборов, господи мэр?

— О чем вы говорите, генерал?

— Полетите на крышу. Грабители ждут вертолет. Только не свой, а наш. — Подумав, Таранда решил соврать: — Полагаю, вашу жену тоже выведут на крышу. Там и встретитесь.

— Это что же? Я буду пособником бандитов?

— Дурак ты, Варенцов. Ты спасаешь жизнь заложников ценой своей жизни. Это подвиг. Бандиты улетят, а мы освободим всех.

— Я согласен. Но об этом надо всем объявить.

— Вот иди в толпу и объявляй. И расчисти место для посадки вертолета.

Мэр натянул на себя порванное пальто и направился к дверям.

— Проиграли? — спросил Лузгин, глядя на побелевшего генерала.

— От меня они все равно не уйдут. Это лишь первый гейм.

Он стиснул зубы и треснул кулаком по столу.

Два года назад

Бизнесмен Дворкин согласился на встречу при условии, что об их беседе никто не узнает. Егор ему напомнил, что все то время, пока они знакомы, ни один человек не узнал о его трудностях и проблемах. Аргумент убедительный.

Они встретились в хорошем ресторане. Аркадий Самсонович в свой дом или офис людей, связанных с его личными делами, никогда не приглашал. Его бизнес требовал осторожности, особого отношения к партнерам и уверенности в их надежности. Это был невысокий человек с короткой стрижкой и очень проницательным взглядом. Он поздоровался, не подавая руки, и сел за столик, на котором уже стояли закуски и коньяк.

— Я ограничен во времени, — сказал он высоким фальцетом. — Мне не совсем понятно, что от меня требуется.

— Позвольте представить вам Бориса Дмитриевича. Он из Москвы и в нашем городе проездом. Много лет был следователем, имеет огромный опыт, а сейчас перешел к частной практике, после ухода в запас. Я ему доверяю. Но вашу историю ему не рассказывал, так как не имею на то полномочий. Если вы доверяете мне, то можете довериться и ему. Это вы сами должны решить.