Нойберг сидел внутри круга, держа магический кинжал для защиты, записную книжку и пишущие принадлежности, чтобы вести запись того, что Хоронзон сделает и скажет. Затем, прежде чем Кроули призвал Этир, Нойберг принес клятву:

Но где был Кроули, пока Нойберг приносил свою клятву, и где должен был он находиться во время пробуждения Хоронзона, если не в защитном круге со своим компаньоном? Текст записи кажется загадочным и не проливает свет на этот вопрос, просто сообщая, что Кроули «предстоит уединиться в тайном месте, где не должен ни показываться, ни подавать какие‑либо звуки, и сидеть внутри, закрывшись своим черным одеянием, тайно призывая Этир». Впрочем, в другом месте, выражено это довольно специфично:

Другими словами, Кроули должен был стать первым магом в оккультной истории, сохраняющим свое тело в мистическом треугольнике и предлагающим его злому духу, чтобы тот проявил себя через него. Во время этого процесса Кроули должен был пребывать в полном трансе, его полноценное сознание находилось в «тайном месте» и не осознавало деяния Хоронзона.

После того, как Кроули призвал Этир, Нойберг услышал голос, выкрикивающий: «Зазас, Зазас, Настанданда Зазас».[54] Этот голос, согласно Нойбергу, подделывающийся под голос Кроули, продолжил издавать различные проклятия и богохульства. Тут Нойберг начал видеть. Он узрел в треугольнике женское тело, напомнившее ему об одной проститутке, с которой он познакомился в Париже. Она попыталась соблазнить его, но он, решив, что это Хоронзон, принявший эту форму в надежде попасть внутрь защитного круга, воспротивился. Женщина — или демон — затем изменила свои очертания, извинилась и попыталась взывать к гордости Нойберга, предложив склонить свою голову к его ногам в знак повиновения. Нойберг также сопротивлялся и этому обольщению. Хоронзон превратился в старика, затем в змею, затем принял вид Кроули, умолявшего дать ему воды, но и на эту просьбу Нойберг также ответил отказом.

Затем Нойберг продолжил оккультное наступление, заклиная Хоронзона во имя Самого Высшего, объявить свою природу. Дьявол никак не отреагировал на это, ответив, что он плюет «на имя Самого Высшего… Я не боюсь силы Пентаграммы, так как я есть Мастер Треугольника… Я должен сказать слова… и ты будешь записывать их, думая, будто они будут великими тайнами магической силы, а они будут лишь моими шутками над тобой».

Затем Нойберг призвал Айвасса, сущность, которая предположительно продиктовала «Книгу Закона» и которая, как верили оба мага, была Священным Ангелом‑Хранителем Кроули. Хоронзон выкрикнул, что знает имя этого Ангела «и все твои деяния с ним есть ничто иное, как предлог для твоих отвратительных непотребных чар». Нойберг ответил, что его знание более велико, нежели то, которым обладает демон, и что он не боится его и приказывает ему сделать ясное объявление его природы. После этого Хоронзон истолковал свое имя как «Рассеивание» и заявил, что не может быть полезным в споре. Он продолжил свою речь с еще большими ругательствами и богохульствами, изрыгаемыми на огромной скорости. Пока Нойберг пытался записать все это, демон коварно набрасывал песок над магическим кругом, и, когда его защитная линия стерлась, Хоронзон, приняв облик голого мужчины, прыгнул в круг и швырнул Нойберга на землю. Они боролись в песке, и демон предпринимал яростные усилия, чтобы разорвать горло Нойберга зубами, пока последний не оказался в состоянии водворить его назад в треугольник и восстановить круг своим магическим кинжалом.

В течение некоторого времени Нойберг и бес продолжали спорить, причем последний угрожал всеми муками ада, а первый объявил Хоронзона лжецом. Затем демон исчез, оставив Кроули одного в треугольнике, чтобы начертать слово БАБАЛОН на песке в знак того, что ритуал завершился. Вместе двое магов зажгли очистительный огонь и уничтожили круг и треугольник.

Что же на самом деле произошло во время пробуждения Хоронзона? Объяснение на основе здравого смысла должно быть таково, что все облики Хоронзона были аспектами Кроули, а Нойберг спорил и боролся с одержимым человеком, в которого вселился демон. Нойберг всегда оставался убежден, что боролся с демоном в буквальном смысле, но никогда не уточнял, был ли это демон в теле Кроули или же он имел свой собственный облик. Это приводит нас к другой возможности, той, которая нашла одобрение среди некоторых оккультистов. Она заключается в том, что Кроули действовал как физический медиум, выделяя «эктоплазму», то есть астральный сырой материал, способный принимать форму в плотных очертаниях, и что еще большая эктоплазма была выделена благодаря крови принесенных в жертву голубей. Как следствие, именно из этих двух источников Хоронзон обрел полуматериальное тело, которое было способно на физические действия, вроде бросания песка, борьбы с Нойбергом и так далее. Еще одна возможность состоит в том, что никакие из предполагаемых физических событий не произошли на самом деле, и что ритуальное возбуждение разобщило некоторые аспекты сознания Нойберга и побудило его сражаться с разреженным воздухом.

Каким бы ни было истинное положение вещей, оба мага оказались вполне удовлетворены своим достижением; они были убеждены, что Кроули покорил Хоронзона, демона «Рассеивания», и стал состоявшимся Мастером Храма, подлинным Тайным Главой в полном смысле этих слов. Оставшиеся девять Этиров оказались совершенном контрастирующими со зловещим содержанием десятого. По словам доктора Израэля Регарди, они были «лирическими пеанами радости и счастья», празднованиями магической победы, одержанной «пересечением Бездны и подчинения ее единственного обитателя, Демона Хоронзона».

В последний день 1909 года маги, по завершении энохианских экспериментов, отправились морем из Алжира в Саутгемптон. Что бы ни произошло в ходе этих экспериментов, можно или нет полагаться на сохранившиеся записи о них, как на объективный отчет и делать их основой для рассуждений, нет никаких сомнений в том, что они оказали резко выраженное субъективное воздействие на Кроули. С этого момента он рассматривал себя, помимо прочего, как учителя, пророка, чьей единственной задачей было обратить мир к доктринам, выраженным в «Книге Закона».