Фрэнк и Джо признались, что действительно были там.

— Ты ведь знаешь, мы не могли пропустить случай узнать, что там происходит,— сказал, поддразнивая ее, Джо. И с уверенностью, которой он вовсе не чувствовал, добавил: — Не беспокойся когда мы уехали, пожар уже почти потушили. Я ужасно проголодался,— бодрым голосом сказал Фрэнк, чтобы переменить тему разговора.— Давайте съедим бутерброды, которые купил Чет!

— Отличная мысль! — согласился Джо.

— Вы точно не хотите, чтобы я вам что-нибудь приготовила? — спросила миссис Харди.

— Спасибо, мам, этого нам вполне хватит, улыбнулся ей Фрэнк.

Чет позвонил родителям сообщить, где он, и все трое, усевшись в кухне, принялись без всякого аппетита жевать бутерброды. Влетев в кухню, тетя Гертруда дала им по огромной порции яблочного пирога.

— Сегодня он еще вкуснее, чем обычно,— заявил Чет, изо всех сил старавшийся выглядеть веселым.

Чтобы не обижать тетю Гертруду, ребята прикончили пирог, но от второй порции отказались.

— Вы у меня не заболели? Или случилось что? — с подозрением взглянула на них тетя Гертруда.

— Да нет, тетечка,— быстро ответил Джо.— Просто… понимаешь… слишком сложное расследование.

— Могу себе представить! — сказала мисс Харди ядовито.

Вечер тянулся еле-еле, напряжение росло с каждой минутой. Они пытались читать, разговаривать на отвлеченные темы, но тревога за отца не давала им сосредоточиться.

Одиннадцать часов! Где же отец?

— Вы что, не собираетесь ложиться спать? — спросила миссис Харди, направляясь вместе с тетей Гертрудой наверх.

— Скоро ляжем,— ответил Фрэнк.

Несколько минут, пока женщины поднимались наверх, все трое сидели в гостиной и угрюмо молчали.

— Ребята,— сказал Чет,— я понял. Ваш отец ведет важное расследование для «Электона», это сверхсекретное дело. Вот почему вы не можете говорить об этом.

Ты прав,— сказал Фрэнк.

Чет рассказал, что его отец тоже слышал о разных проблемах на «Электоне». Производство там то и дело останавливалось из-за перерывов в подаче электроэнергии, а еще до того, как строительство было закончено, пропадали инструменты и оборудование.

— Все это подтверждает наши подозрения,— сказал Фрэнк.— Компания, должно быть, заподозрила, что готовится диверсия, и наняла отца, чтобы предотвратить ее.

Разговор этот немного помог снять напряжение, и время в ожидании известий о Фентоне Харди потекло быстрее.

— Непонятно, как диверсанты могли проникнуть на завод,— размышлял вслух Джо.— Ворота с обеих сторон заперты и хорошо охраняются. Протащить взрывчатку без помощи изнутри почти невозможно.

Фрэнк вдруг вскочил.

— Зеленый грузовик! На нем не было названия фирмы, помните? Он и вез динамит, спрятанный под обычным грузом!

— Правильно!—Джо тоже вскочил.— Поэтому он и несся с такой скоростью! Надо немедленно позвонить в полицию и сообщить его номер.

Но братья не успели подойти к телефону: он сам зазвонил. В атмосфере напряженного ожидания звонок казался громче обычного.

— Это отец! — воскликнули братья одновременно.

Из гостиной к телефону поспешил и Чет. Волнуясь, Фрэнк поднял трубку.

— Алло! — сказал он, рассчитывая услышать голос отца.

Прошло несколько секунд, и он положил трубку.

— Ошиблись номером…

Братья с тревогой смотрели друг на друга. Что же случилось с отцом?

Они так ждали звонка отца! А тут человек неправильно набрал номер. Разочарование было огромным. Тем не менее Джо снял трубку и стал звонить в полицию, чтобы сообщить номер грузовика.

— Занято,— сказал он.

Он снова и снова набирал номер полиции. Безуспешно. И вдруг, не выдержав напряжения, бросил трубку и закричал:

— Чего мы ждем?! Может, отец там лежит раненый. Поехали на «Электон»!

— Поехали,— согласился Фрэнк. Он тоже считал, что надо что-то предпринять.

Все трое бросились к парадной двери.

Свет фар подъезжавшей машины ослепил их.

— Отец! — Джо едва удержался, чтобы не закричать: миссис Харди и тетя Гертруда давно заснули.

Машина мистера Харди проехала к гаражу позади дома. Облегченно вздохнув, ребята спокойно прошли через дом в кухню, чтобы там встретить отца.

— Мы так рады, что ты вернулся! — воскликнул Фрэнк.

Мистер Харди был бледен, костюм его помят и кое-где разорван. На левом виске красовался огромный багровый кровоподтек. Сыщик устало повалился в кресло.

— Наверное, мне повезло, что я сейчас здесь! — Мистеру Харди удалось изобразить на лице улыбку.— Что ж, настало время все объяснить.

— Отец,— заговорил Джо,— ты ведь расследуешь дело о диверсиях на заводах «Электона», верно?

— И во время взрыва был в лабораторном корпусе? — добавил Фрэнк.

— Вы не ошиблись,— ответил сыщик.— Конечно, все, что я вам расскажу, должно остаться строго между нами. Расследование еще очень далеко от завершения.

Ребята заверили мистера Харди, что мама и тетя Гертруда ничего не знают об их догадках и страхах. И он рассказал ребятам, что последние несколько часов совещался с руководителями компании. Подозревая, что у диверсантов на предприятии есть сообщник, мистер Харди тщательно изучил личные дела всех сотрудников. Однако никто из них ни у него, ни у руководителей компании не вызывал подозрений.

— Завтра утром я представлю в ФБР полный отчет и буду продолжать расследование на свой страх и риск.

Джо спросил, относится ли схема «восемь плюс один» ко времени взрывов. Отец кивнул.

— Интервал между диверсиями составлял восемь недель плюс один день. На каждом из предприятий,— продолжал сыщик,— взрывы происходили после окончания рабочего дня. Я рассчитал, что в соответствии с этой схемой взрыв на «Электоне» произойдет через пару дней, и начал систематический осмотр корпусов. Я планировал осуществлять его ежедневно, пока диверсанты не будут пойманы здесь или где-то еще. По моей просьбе компания выделила мне в помощь одного охранника. Одного, потому что я считал: чем меньше людей будет знать о моих действиях, тем лучше. Действуя таким образом, я сорвал план диверсантов в Детройте.— Он помолчал.— Ничего подозрительного не происходило вплоть до сегодняшнего дня, когда я пришел в секцию, где ведется экспериментальная работа. После того, как рабочий день закончился и в помещениях включили ночное освещение, я решил осмотреть лаборатории в восточном крыле…— Мистер Харди умолк и, сделав глубокий вдох, продолжил: — Как только я дошел до лабораторий, я почему-то оглянулся. Вот тут-то все и началось.