Отдохнув несколько часов, Сергей вновь попробовал подняться с постели, и на сей раз это ему удалось. Рядом с кроватью, на широкой скамье, он обнаружил приготовленные явно для него легкие штаны из тонко выделанного сукна и такую же рубаху. Не без труда (глубокие шрамы на груди еще изрядно тяготили его, да и ослабленность организма давала о себе знать) через несколько минут ему удалось облачиться в это одеяние, и он, уже не чувствуя себя столь неловко, как ранее, неуверенно сделал несколько шагов. Пол, казалось, шатался под его ослабевшими ногами и грозил, перевернувшись, ударить его по голове, поэтому Седой доковылял до ближайшей стены, следуя вдоль нее, добрался до широкого зеркала. Глянув в него, поначалу он не узнал человека, который воспаленными глазами воззрился на него из отражения. То был стопроцентный клиент психлечебницы с отросшими, всклокоченными волосами; густой, спутавшейся, длиной до середины груди бородой. Даже сквозь эту роскошную растительность угадывалась смертельная бледность кожи и ужасающая впалость щек.

– М-да, красавец! – ухмыльнулся Седой. – Это сколько же я здесь провалялся?! Несомненно, та брюнеточка была очарована…

Он распахнул рубаху, внимательно осмотрел один длинный – во всю грудь – и несколько мелких шрамов, оставленных «человеком в черном», и с удивлением покачал головой: такого качества работы он в своей жизни еще не видел. Рубцы были тонкие, аккуратные и едва заметные. Вспомнив то, как была «взорвана» изнутри его грудная клетка, Сергей удивленно прошептал: «Как возможно такое?!» Видимо, на каком-то уровне медицина здесь шагает семимильными шагами. Но только строго на определенном, заметил он, вспомнив жалкие бинты и дурман, предоставленные «местной клиникой». Затем Решетов еще раз с омерзением обозрел облик сумасшедшего старика, пялящегося на него из недр зеркала, и почувствовал острую необходимость в бритве и ножницах, ну, на худой конец, хотя бы в остром ноже. Обозрев просторы опочивальни, ничего похожего на искомые вещи он здесь не увидел, поэтому на трясущихся ногах двинулся в сторону выхода, чтобы поискать оные предметы снаружи. В дверном проеме его сшибла с ног старуха-сиделка, которая тут же, кудахча, будто наседка, принялась поднимать его. Смеясь, Седой принял ее помощь и вновь занял вертикальное положение. А когда женщина вновь потянула его в сторону койки, он мягким движением отстранился и довольно сумбурно попытался объяснить сиделке суть предметов, которые ему требуются. Она, видимо, не относилась к категории особо понятливых людей и продолжала теснить его своим дородным телом в сторону постели, чуть ли не с мольбой лопоча что-то. И тут до Решетова дошло, что прислужница, скорее всего, старательно исполняет данные ей указания по уходу за больным. Он тут же сменил тактику и громким повелительным басом (насколько это у него получилось) прохрипел:

– Приведи мне старшего!!! – и пальцем указал старушке на выход.

Женщина, естественно, ни черта из сказанного не поняла, но направление уяснила верно, потому что с воем выбежала наружу, своими криками явно призывая кого-то на помощь.

Через несколько минут в комнату стремительным шагом ворвался спаситель Сергея. Лицо пожилого мужчины выражало крайнюю степень озабоченности, но, завидев Решетова, живого и в сознании, стоявшего, покачиваясь, возле двери, хозяин дома широко улыбнулся и воскликнул:

– Та кантала тара! – Крепкой ладонью он роскошно вмазал Седому по плечу, отчего тот снова свалился на пол.

Сергей поморщился и, поднимаясь, беззлобно проворчал:

– Ванька-встанька, душу мать!

– Ваунко – танька? – вопросительно ткнул ему пальцем в грудь мужчина.

Седой улыбнулся, покачал головой и, выразительно приложив руку к груди, назвался:

– Сергей.

Хозяин дома понимающе кивнул, коснулся своей груди и торжественно объявил:

– Легата Витаро Отра! – Заметив замешательство в глазах Решетова и осознав причину этого, галантно сократил: – Витаро, – и вытянул вперед крупный кулак.

Посчитав этот знак чем-то сродни рукопожатию, Сергей в ответном жесте выставил костяшки своих пальцев, чем Витаро не замедлил воспользоваться – ткнулся в его кулак своим. Затем он взял Седого под руку, вывел его во двор. Там он сделал широкий жест рукой, как бы предлагая Седому располагаться в его доме, и торжественно произнес:

– Таска мадрата!

Решетов благодарно приложил ладонь к груди и слегка поклонился, надеясь, что все делает правильно. Так оно и вышло – Витаро остался доволен знакомством. Когда же Седой попробовал объясниться с ним по поводу своего внешнего вида, потеребив свою шевелюру и бороду, мужчина мгновенно его понял, громогласно хохотнул, кивнул и выкрикнул длинную фразу куда-то вглубь двора.

На его зов тут же явились две просто одетые девушки, которые, внимательно выслушав наставления хозяина, закружили хороводом гостя, щурившегося от яркого солнечного света. Они осторожно повлекли его в соседнее здание, откуда тянуло паром, травами и благовониями. Сопровождая свои действия веселой болтовней, симпатичные девушки подвели Седого к большому чану с горячей водой. Несмотря на его нерешительное сопротивление, стащили с него одежду и, хохоча, усадили в своеобразную ванну, где принялись тереть его тело пучками мягкой ароматной травы. Седой был настолько ошарашен происходящим, что даже не посмел воспротивиться – еще обидишь гостеприимного хозяина – и полностью отдался на волю умелых рук прислуги. Уже через час он был тщательно вымыт, подстрижен и гладко выбрит. Купание в травяном настое добавило ему сил – выбравшись из ванны, он уже довольно уверенно стоял на ногах и без труда смог сам надеть принесенную ему словоохотливой блондинкой добротную одежду, немного стесняясь, правда, тех заинтересованных взглядов, что она украдкой бросала на Седого, пока он одевался.

Натянув сапоги из мягкой кожи, Сергей благодарно кивнул девушке, которая все еще находилась рядом, уже привычным жестом приложил руку к груди и произнес, глядя в ее голубые глаза:

– Сергей.

– Лиара, – потупив взор, скромно ответила она, секунду помедлила и неожиданно оживленно протараторила такую длинную фразу, что даже если бы Седой знал их язык, то вряд ли осилил бы ее смысл. В ответ он лишь беспомощно развел руками и непонимающе покачал головой.

Лиара тяжело вздохнула, взяла его за руку и степенно направилась в сторону самого крупного здания на территории Витаро Отра. Эта обитель выделялась среди остальных построек высотой и, даже можно сказать, стилем внешней отделки. Если остальные здания отличала простота и приземистость и построены они были из грубо обтесанных камней, то замок хозяина имения был с претензией на изысканность украшен лепниной и довольно искусной резьбой по дереву. Окружающие постройки не вызывали у Сергея особого восхищения, но, по крайней мере, после всего пережитого он ощущал в этом месте некий уют и чувствовал себя в относительной безопасности. Пока они с Лиарой следовали в сторону резиденции местного феодала, Решетов не единожды ловил на себе разнообразные взгляды местной челяди: любопытные, неприязненные, а то и откровенно враждебные. Седой воспринимал их с частичной долей иронии, особенно последние – как же: появился никому не известный странный чужак, которому уделяется такое внимание. Его зеленые глаза с легкой холодцой скользили от лица к лицу, дружелюбно встречая приветливые лица и отблеском отточенной стали «царапая» физиономии с оттенком враждебности. Последние в ту же секунду предпочитали отвести взгляд – что-то во взоре нежданного гостя словно принуждало их сделать это.