Наличие в рядах австрийской армии серьезного некомплекта и отсутствие обученных резервов, позволявших при мобилизации увеличить ее численность не более чем на одну треть, подтвердилось в ходе Австро-итало-французской войны 1859 г. Тогда, по предвоенным расчетам, к армии мирного времени, насчитывавшей 350000 чел., должно было присоединиться около 300000 чел. обученных бессрочноотпускных и резервистов. В реальности же из 375 000 чел., призванных в армию по мобилизации, примерно 255 000 чел. вообще не умели стрелять[179].

Пруссия в 1831 г. была единственной страной в Европе, использовавшей систему всеобщей воинской повинности. По предварительным расчетам офицеров русского Генерального штаба, при населении в 12993 826 чел. королевство содержало в мирное время под ружьем 121916 чел., но после мобилизации пруссаки в принципе могли бы выставить 529 916 чел. с учетом ландштурма и ландвера обеих очередей[180]. Накануне Мартовской революции 1848 г. прусская армия в действующих войсках мирного времени насчитывала 118 343 чел. и 324 орудия, в военное время с ландверами первой и второй очереди – 499768 чел. и 864 орудия[181]. Барон Н.В. Медем в марте 1848 г. сообщал в Департамент Генерального штаба Военного министерства похожие сведения. По его расчетам, постоянная армия королевства достигала 190 000 чел. и 57 000 лошадей, при мобилизации же (но без ландштурма) – 439 000 чел. и 95 000 лошадей[182].

Сухопутные войска Великобритании значительно уступали по силам первоклассным континентальным армиям, хотя их численность постепенно увеличивалась: в 1835 г. – 100991 чел.[183], в 1846 г. – 139 105 чел.[184], в 1848–1849 гг. – 138 769 чел.[185], в 1851 г. – 155 986 чел.[186] Данные русской разведки в целом подтверждались британскими источниками. По расчетам X. Строна, в 1835 г. общая численность британской армии составляла 109285 чел., из которых 18 948 чел. служили в Индии. К 1854 г. она возросла, соответственно, до 152780 и 28 955 чел.[187]

Вооруженные силы второстепенных европейских государств также принимались в расчет. Войска Германского союза состояли из контингентов 34 малых германских государств. Крупнейшими считались армии Баварии, Саксонии, Ганновера, Вюртемберга и Бадена. Объединенные силы германцев, за вычетом первоклассных армий Пруссии и Австрии, насчитывали, по данным 1848 г., 126651 чел., 26991 лошадь и 234 орудия. В военное время их можно было пополнить до 189 978 чел., 40435 лошадей и 351 орудия[188]. По данным начала 1850-х гг., изменения произошли незначительные. В составе армии мирного времени числилось 155 549 чел., 16300 лошадей и 440 орудий, по штатам военного времени, соответственно – 181 348 чел., 20386 лошадей и 502 орудия[189].

Армия Сардинского королевства на 1847 г., по данным русской военной разведки, по штатам мирного времени должна была иметь 36 818 чел., 5 970 лошадей и 56 полевых орудий, по штатам военного времени – 217 260 чел., 19099 лошадей и 96 полевых орудий[190]. Однако впоследствии семикратное увеличение численности армии мирного времени при мобилизации на практике не подтвердилось. В ходе Австро-итало-французской войны 1859 г. Пьемонт смог выставить в поле лишь 87 000 чел., объединенных в пять пехотных дивизий и одну дивизию кавалерии[191]. Армия Королевства Обеих Сицилий – второго крупного итальянского государства, по данным на 1852 г., без указания в донесении различий между составами мирного и военного времени, насчитывала 91487 чел.[192]

В Объединенных королевствах Швеции и Норвегии даже после окончания Наполеоновских войн ядро армии продолжали составлять поселенные войска, набираемые в соответствии с возникшей в результате реформ короля Карла XI (1655–1697) системой индельты[193]. В середине XIX в. данная система комплектования постепенно начала дополняться конскрипцией. Число поселенных солдат практически не увеличивалось. В 1815 г. их насчитывалось 33232 чел., по таблице 1826 г. – 33481 чел., по сведениям, доставленным в Петербург в 1835 г., – 32814 чел.[194] Конскриптов же, по данным 1851 г., было уже 102898 чел.[195] Объединенные силы Швеции и Норвегии в начале 1850-х гг. составляли 131 586 чел.[196]

Рассуждая о соотношении сил в Европе, необходимо принять в расчет то, что учет военно-политическим руководством России особенностей стратегического положения европейских держав вносил определенные коррективы в сухие данные о численности иностранных армий, сообщаемые разведкой.

Французская армия не располагала в мирное время не только корпусами, но даже дивизиями постоянного состава. Территориальные дивизии являлись в ней административными единицами. Самым большим тактическим соединением в мирное время оставался полк. В отличие от Пруссии, во французской армии практически отсутствовали обученные резервы[197]. По данным русской военной разведки за 1847 г., число обученных солдат, уволенных в бессрочный отпуск, составляло примерно 60 000 чел. Еще 80 000 чел., формально числившихся в запасе, являлись излишками конскрипции предыдущих лет и оставались совершенно необученными[198]. Военная система Июльской монархии была способна на сравнительно быструю организацию крупных заморских экспедиций, однако ее эффективность в условиях большой европейской войны вызывала обоснованные сомнения.