нажаловаться на меня родителям, имейте в виду: я все снимаю на видеокамеру. Думаю, ваша матушка не обрадуется, когда увидит, что ее дочь ведет себя неподобающим образом, – и я продемонстрировала ей свой мобильный телефон. – Итак, вам нужны проблемы?

– Да тебя уволят, ты! – заорала девица, пытаясь выхватить мой телефон. Я с улыбкой резко убрала руку с телефоном, так что Света, не ожидая моей реакции, едва удержалась на своих шпильках.

– Я на вас в суд подам! – взвизгнула девчонка. – За то, что вы… вы руки распускаете!

– Деточка, руки здесь распускаешь только ты, – парировала я. – Я до тебя и пальцем не дотронулась. Доказать ты ничего не сможешь, и меня никто не посмеет уволить. Имей в виду, у меня большие связи, так что лучше делай, как я говорю. Не создавай себе лишних проблем.

Мои слова, похоже, наглую Свету испугали. Она злобно бросила очередное оскорбление, но – надо же! – подняла с земли реферат и даже открыла первую страницу. Ее подружки, похоже, поняли, что их предводительница потерпела фиаско, и тоже покорно уставились в свои тексты. Я с удовлетворенным видом хмыкнула и добавила:

– Читайте повнимательнее. Я буду придираться к каждому слову.

Урок шел своим чередом – старшеклассники бегали по стадиону, главные бунтарки класса читали или делали вид, что читают, выданные им рефераты. Я от девиц далеко не отходила, даже когда принимала нормативы, держала их в поле зрения. Но пока Света и ее компания вели себя мирно, так что можно было сказать, что занятие проходило спокойно.

Однако у меня поводов для радости пока не было. Да, мне удалось поставить нахальных одноклассниц Оли на место, но вот узнать что-то о пропавшей отличнице я не смогла. Да и как тут узнаешь? Вряд ли кто-то из учеников станет со мной откровенничать. Мне пришлось подойти к Свете и ее подружкам, пока остальные выполняли очередное задание, и спросить:

– Кто скажет, куда подевалась Золотова? Почему ее нет на уроке?

Света на мой вопрос не ответила – видимо, решила меня игнорировать. Остальные девчонки тоже не спешили ничего говорить, похоже, они копировали поведение своей подружки и во всем ей подражали.

– Хорошо, – кивнула я. – Отвечает Кузнецова Настя. В приказном порядке.

Длинноволосая брюнетка в маечке и джинсовых шортиках недоуменно посмотрела на меня и равнодушно пожала плечами.

– А че я-то сразу?

– По очереди вы первая, – спокойно пояснила я. – Итак, где Золотова?

– А мне откуда знать? Я ей нянька, что ли? Сами ищите свою Золотову, я с ней не общаюсь.

– Не общаетесь, – повторила я. – Только гадости ей делаете, верно? Можете не отпираться, я хорошо осведомлена о вашем поведении. Ведь так?

– Да никто ее не трогал! – вступила в разговор Катя Юрина, по всей видимости, закадычная подружка Насти. Вероятно, это про них рассказывала Мария Васильевна, когда описывала одноклассниц дочери. – Мы вообще с ней не разговариваем, что с ней говорить? Заучка – она и есть заучка!

– И за это вы ее ненавидите, – скорее утвердительно, нежели вопросительно, проговорила я. – Думаете, мне неизвестно, что Оля никогда не пропускает уроки? Так что вы ей сделали такого, что после этого она в школу не приходит?

– Ничего мы не делали! – заявила Настя. – Вот больше заняться нам нечем, как с этой мымрой возиться!

– Да прогуливает эта бомжиха, вот и все! – поддержала ее Катя. – Или с мамашей шмотки новые приобретает на помойке!

Все пятеро дружно захохотали – злобно, издевательски. Я сохраняла ледяное спокойствие.

– А че вы ей двойку за прогул не поставите? – поинтересовалась Света. – Нам, значит, рефераты, а ей – ничего? Эта корова неповоротливая и ста метров в жизни не пробежит! Что, будете ей четверки натягивать, да?

– Ну это мое дело, никак не ваше, – заметила я. – Кто из класса общается с Олей?

– А никто! – хохотнула Настя. – У этой нищебродки вообще друзей нет и не было! С ней никто никогда разговаривать не будет, она страшная, и от нее потом воняет!

– Мы ей на Восьмое марта даже дезодорант подарили! – хихикнула Катя. – И открытку с пожеланием не вонять на всю округу!

– Очень остроумно, – скривилась я. – И как же на это отреагировала Оля?

– Да она сначала не поняла прикола! – ухмыльнулась Света. Похоже, воспоминания о «веселье» заставили ее забыть о своей ненависти к моей персоне – девица охотно выбалтывала мне сейчас все подробности того случая. – Представляете, такая взяла, поблагодарила даже! А мы ей открытку сунули – так она покраснела, как рак! Весь класс над ней угарал! Я еще хотела ей подарить таблетки от целлюлита, но жаба душит – они дорогие слишком. А дезодорант копейки стоил, мелочь, а весело!

Я никак не прокомментировала рассказ блондинки. Про себя только подумала, что даже не представляла, насколько жестокими и злыми бывают подростки. На ум пришел роман Стивена Кинга «Кэрри», в котором описывалась аналогичная ситуация. Девушку, которая отличалась от своих одноклассниц, нещадно унижали в школе, что в конечном итоге привело к трагедии. Боюсь, Оля отомстить обидчикам не сможет – в реальной жизни все не так, как в книгах…

– И что, Оля не рассказала о… гм, вашем подарке родителям? – удивилась я. Света снова захохотала.

– А нам-то какая разница? Мы ж ей косметику подарили, чего обижаться-то? Как лучше ведь хотели!

– Ну-ну, – протянула я. – Так, ладно, кто готов отвечать по реферату?

Глава 3

За время своего урока в одиннадцатом «Б» я узнала только то, что Олю в классе ненавидели, презирали и унижали. Света снабдила меня подробностями не слишком красивой истории с дезодорантом, к тому же я помнила рассказ Ирины о том, как над несчастной отличницей издевались в столовой. Но мне не верилось в то, что одноклассницы девушки причинили ей какой-то физический вред – Света, хоть и являлась избалованной и испорченной девицей, на убийцу похожа не была. Да и какой смысл ей был убивать Олю? Ведь таким образом она уничтожила бы свою «игрушку», над которой можно бесконечно измываться, демонстрируя свое превосходство. Скорее всего, дочка классной руководительницы самоутверждалась за счет