Мы с Толливером сидели на том диванчике, который вчера занимали Моргенштерны, а два детектива расположились в креслах, где вчера сидели мы с братом. Хотя Бриттани Янг была по меньшей мере на десять лет младше Лейси и женщиной, в тот момент выражение ее лица было точной копией его выражения. Я сделала глубокий вдох.

— Моргенштерны наняли меня спустя несколько недель после похищения их дочери. Хотя я читала в газетах статьи о Табите, я никогда не встречалась с Дианой, Джоэлом или другими членами их семьи. Я понятия не имела, что они позвонят мне и попросят на них работать. Я не могу иметь никакого отношения к ее исчезновению, с этим не поспоришь.

Мне показалось, что атмосфера в комнате слегка разрядилась.

Детектив Лейси взял инициативу дальнейшего разговора на себя.

— Кто именно вам позвонил? Фелисия Харт? Или брат Джоэла Моргенштерна Дэвид? А может, отец Джоэла? Ни один из них не претендует на эту инициативу.

Прямой вопрос меня обескуражил.

— Толливер?

Я никогда не обращалась с клиентами напрямую, пока мы не прибывали на место. Брат думал, что это добавляет мне загадочности. На самом деле это доставляет мне много беспокойства.

— Прошло уже немало времени, — сказал Толливер.

Он отправился в свою комнату и вернулся с папкой, в которой были подшиты распечатанные с компьютера страницы. Я заметила, что по вечерам он чаще возится с компьютером и распечатывает новые формы для нашего маленького бизнеса — «Добыча Коннелли и Лэнг». Толливер оформил все наши прошлые дела в новом формате. Эта тетрадь была помечена «Дела 2004 года», и первая страница каждого файла — зеленая — была озаглавлена «Первый контакт». Толливер исследовал страницу, освежая память.

— Хорошо. Нам позвонил мистер Моргенштерн-старший по просьбе своей жены Ханны Моргенштерн. Мистер Моргенштерн…

Брат пару минут читал страницу, потом поднял глаза и пояснил копам, что старший мистер Моргенштерн рассказал о своей пропавшей внучке и спросил Толливера, не может ли его сестра помочь.

— Я объяснил, чем занимается Харпер, он рассердился и повесил трубку, — сказал Толливер. — Потом, на следующий день, позвонила невестка.

— Вы говорите, что вам позвонила Фелисия Харт?

Толливер сверился с именем на странице, хотя это было необязательно.

— Да, она мне позвонила. — Толливер выглядел озадаченным — демонстративно озадаченным. — Она сказала, что никто больше не смотрит правде в лицо, но она уверена: ее племянница мертва. Она сказала, что хочет, чтобы Харпер нашла тело Табиты; тогда семья девочки обрела бы определенность.

— И что вы об этом подумали?

— Я подумал, что она, вероятно, права.

— Исходя из вашего опыта, часто ли семьи признают, что считают пропавших близких мертвыми? Этот вопрос был адресован мне. Детектив Янг задала его так, словно ей было просто любопытно.

— Возможно, вас это удивит, но — да. К тому времени как мне звонят, довольно многие считают пропавших мертвыми. Людям приходится достичь некоего уровня реализма, чтобы вообще подумать о том, чтобы меня нанять, потому что я нахожу только мертвых. Нет никакого смысла просить меня приехать, если ты считаешь, что близкий тебе человек жив. Тогда следует звонить частным детективам или проводникам ищеек, но не мне. — Я распрямила плечи. — Так гласит обычный здравый смысл.

Не могу сказать, что детективы выглядели шокированными. Полагаю, требуется нечто большее, чтобы шокировать детективов, расследующих убийства. Но вид у них и впрямь стал чуть более суровым.

— Конечно, — вставил Толливер, — когда люди теряют близких, их семьи не очень-то дружат со здравым смыслом.

— Конечно, — эхом повторила я, видя, что брат пытается подсластить пилюлю, которую я скормила детективам.

— Вам все равно? — выпалила детектив Янг.

Она с внимательным лицом подалась вперед, сжав руки, поставив локти на колени.

Это был трудный вопрос.

— Я испытываю множество противоречивых чувств, находя тело, — ответила я, пытаясь быть правдивой. Но я всегда рада, когда нахожу тело, которое ищу, потому что в таком случае я выполняю свою работу.

— А потом получаете плату, — слегка раздраженно проговорил детектив Лейси.

— Мне нравится получать плату, — сказала я. — И я этого не стыжусь. Я оказываю услуги за деньги. И я даю мертвым некоторое облегчение.

У двоих детективов был непонимающий вид.

— Знаете ли… они ведь хотят, чтобы их нашли.

Мне это казалось очевидным. Но, судя по выражению лиц Лейси и Янг, это не было очевидным для них.

— Вы выглядите вполне нормальной, а потом говорите совершенно безумные вещи, — пробормотала Янг.

Ее старший партнер бросил на нее взгляд, который сразу вернул ее к действительности.

— Прошу прощения, — официальным тоном сказала она. — Полагаю, больше я не буду обсуждать с вами эту тему, она… производит на меня впечатление очень личной.

— Я слышу такое не в первый раз, детектив, — сухо ответила я.

— Полагаю, так и есть.

— Мы пойдем, — сказал детектив Лейси, отсутствующим жестом пробежав рукой по коротким волосам, будто полируя любимое украшение. — О, подождите, у меня есть еще один вопрос.

Мы с Толливером посмотрели на него. Брат положил руку мне на плечо и слегка сжал. Но в этом не было необходимости — я знала, что сейчас мы услышим самый важный вопрос.

— Вы разговаривали с кем-нибудь из этой семьи с тех пор, как искали в Нэшвилле девочку Моргенштернов? Вели с ними какие-нибудь телефонные разговоры?

Мне даже не пришлось копаться в памяти.

— Я не вела, — ответила я и повернулась, чтобы посмотреть на Толливера, не сомневаясь, что тот повторит мои слова.

— Да, я пару раз разговаривал с Фелисией Харт, — ответил он, и мне понадобилось все мое самообладание, чтобы не вздрогнуть и сохранить спокойное выражение лица.

— Итак, вы вели с Фелисией Харт беседы, помимо той первоначальной, когда она попросила вас явиться в Нэшвилл для поисков ее племянницы.

— Да.

Я его убью.

— Какова была тема этих звонков?

— Личная, — спокойно ответил Толливер.

— Это правда, что между вами и Фелисией Харт существуют близкие отношения?

— Нет, — ответил Толливер.

— Тогда почему она вам звонила?

— Мы занимались сексом, — сказал он. — После этого она звонила пару раз, когда мы с сестрой были в дороге.

Я почувствовала, как пальцы мои сжались в кулаки, но я заставила их выпрямиться. Это стоило мне огромных усилий, но лицо мое осталось спокойным. Если при этом оно выглядело затвердевшим и неподвижным, тут уж я ничего не могла поделать Я сделала все, что было в моих силах.