Добравшись до оврага, он оставил копье возле комля, сам уселся на ствол верхом и, медленно сдвигаясь, острым скребком аккуратно прорезал кору на дереве до самых нижних ветвей вдоль. Потом сделал глубокий прорез вокруг, подцепил лезвием угол полотна, оторвал его и теперь пополз на животе в обратную сторону, обеими руками отслаивая бересту с двух сторон ствола. У комля решительным движением дорезал низ полотнища, поймал его, едва не упавшее вниз, смотал в тугой сверток, обвязал веревкой, закинул за спину и, взяв копье, зашагал назад.

Воплощать задуманное он решил на краю пляжа — чтобы тащить то, что получится, было потом недалеко. Для начала развернул свежую, еще влажную бересту, шагами отмерил длину — получилось аж десять шагов! Потом поперек полотнища разложил еловые ветки. Скребком подрезал их с тонкой стороны, после чего, сгибая в дугу, стал связывать кончики между собой — как обычно и делал при плетении самых обычных корзин. На десять шагов длины у него получилось двенадцать таких дуг, причем первые и последние он сделал намного уже, чем те, что посередине.

— Эй, Могучий Саблезуб! — весело окликнула его Белая Горлица, зачерпывая воду. — Никак, опять искупаться хочешь? Так корзина для этого не нужна.

Не обратив на нее внимания, охотник разложил еловые ветки вдоль полотна, потом стал соединять ими верхние части петель, крепко приматывая ивовыми прутьями. Вскоре у него был готов самый настоящий каркас, которому, как оставленному охотниками чуму, для превращения в нужную вещь не хватало только шкуры.

— Это ты Золотую Тень за грибами с такой корзинкой отправляешь? — громко захихикали сверху Голубка и Бельчонок. — Ей не маловата будет?

— Бегите к мамочке, дети, — поднял на них голову охотник. — Пусть за хворостом вас пошлет, дабы языками попусту не трепали!

— Могучий Саблезуб Золотой Тени новую корзину плетет! — опять засмеялись брат с сестрой, но от берега отошли.

Однако не успел юный охотник вплести в ребра и несколько прутьев, как за водой пришла Полная Луна, остановилась рядом:

— Какая вместительная корзина! А мне такую же сплетешь, Могучий Саблезуб? Смотрю, получается неплохо.

Матери своей жены Камыш перечить не стал и молча продолжил свою работу. Полная Луна ушла — но вместо нее вскоре появились Парящий Коршун и Грозный Вепрь обошли полусплетенную заготовку:

— Что за глупости у тебя в голове, Саблезуб, — покачал головой отец. — Ты же хотел перекрыть крышу! Тебе нужны циновки на пол и стены, а ты занимаешься какими-то глупостями.

— Ты же вчера в такой уже чуть не утонул, — добавил Парящий Коршун. — Ничего не выйдет. Второй день напрасно губишь. Лучше бы петли поставил. Глядишь, и попался бы хоть кто. Или дом бы утеплил.

— Она сломалась, потому что из лозы! — не выдержал Камыш. — Тонкая была совсем. А здесь я дно еловыми ветками увяжу.

— Проку-то от них? Они гибкие, согнутся под тобой — и все!

— Точно, согнутся, — сообразил юный охотник. — На дно ветки нельзя… Я тогда слеги туда положу!

— Вот ведь какой упрямый! — развел руками Грозный Вепрь. — Всегда таким был. Глупостью занимаешься. Прямо дитя малое, несмышленое. Али ты думаешь, лодки просто так из дерева выдалбливают? Лодка крепкой должна быть! Крепкой, надежной. Чтобы первый лед проломить могла, о камень удариться не боялась, сук топляка обломать. Какой прок от берестяного короба, даже если он под тобой и не сломается? Ты ее на берег вытащишь — тут же бересту обдерешь. Сучок подводный зацепишь, али камень, он тебе бересту тут же и порвет. А заморозок случится, льдом ее и вовсе, как ножом, изрежет.

— А я на ней в мороз плавать не стану! — буркнул Могучий Саблезуб.

— Ну, вот как с ним говорить, Парящий Коршун?! Сын, ты ведь уже взрослый охотник, у тебя жена. Тебе о сытости семьи думать нужно, а не детским баловством заниматься!

— Вот я и думаю, отец! — выпрямился юный охотник. — Если сделаю лодку, смогу спокойно уплыть к дальним угодьям за добычей. А здесь, кроме мышей и белок, никого не осталось.

— Ты не слышал, что я сказал? У тебя ничего не получится. Никто и никогда не плетет лодки из прутьев и бересты! Их долбят из деревьев!

— У нас нет деревьев для лодок, — взял еще пук лозы Могучий Саблезуб. — Поэтому буду делать из чего есть.

— Все равно ведь ничего не выйдет! Лучше бы крышей занялся… — Грозный Вепрь потоптался рядом еще немного, но ответа так и не дождался. — Ладно, Парящий Коршун, пойдем. Нам детским баловством заниматься некогда.

— Давно пора, — буркнул Могучий Саблезуб, протягивая прутья между еловыми ветками. Подбивать их плотно он не пытался: зачем, если снаружи все равно будет береста? Зато плести получалось намного быстрее.

За спиной послышались тяжелые шаги. Юный охотник даже оборачиваться не стал. Новый гость потоптался, потом голосом Черного Стрижа посоветовал:

— Ты бы хоть в стороне от селения этой ерундой занимался. А то ведь прилипнет прозвище Корзинщика — всей жизни не хватит, чтобы избавиться.

Могучий Саблезуб недовольно засопел, но работы не остановил. Ему оставалось совсем немного, чтобы довести оплетку до верха, и при этом на берегу оставался еще изрядный запас пахнущей лесной свежестью лозы.

— Камыш, я тебя заждалась. Все возишься и возишься, даже не предупредил. Что это у тебя за корзина такая?

— Давай, Золотая Тень, давай! — фыркнул охотник. — Теперь еще ты чего-нибудь скажи. Что я глупостью занимаюсь, что лучше бы на охоту пошел!

— Ты все делаешь правильно, Камыш. Правильно, — кивнула Золотая Тень, вокруг которой носился за своим хвостом веселый волчонок.

— Ты думаешь? — осекся от такого ответа Могучий Саблезуб.

— Мама говорила, женщина решает, верить или не верить мужу, только один раз. Когда отдает себя охотнику. Все остальные хлопоты — это такие мелкие пустяки, что беспокоиться о них не стоит. Раз уж доверила даже себя, то после нужно уже доверять и во всем остальном. Ведь каждый охотник желает для своей жены самого лучшего. Нужно просто верить ему и помогать. Раз что-то делает — значит, так нужно.

— Чего-то редко ты со мной соглашаешься, — не поверил Камыш.

— У меня не всегда получается, — честно призналась девочка. — Но я стараюсь. — Она наклонилась и поймала Пухлика, прижала к груди. — Я хотела позвать тебя поесть. Ты с утра голодный.

— Не хочется…

— А давай сюда принесу, раз отвлекаться не хочешь?

— Сюда? Не знаю… Хотя, ладно, неси! Но только сперва я сбегаю к низине, срублю три осинки, для слег. Потом подкрепимся, хорошо?

Слеги на полу охотник хотел сделать тонкие, с руку толщиной. Деревца для них валились двумя ударами топора. Так что вернуться Камыш успел даже раньше, чем на пляж спустилась Золотая Тень, неся под днище закопченный корец, до которого отчаянно, но безуспешно пыталась допрыгнуть живая еда. Наверное, пахло от угощения невыносимо вкусно.