запоминать дорогу, но всё же, признаться, не преуспел в этом. Город накрывала ночь, быстро меняя его облик. Да даже если бы и не это — Линд, пожалуй, всё равно заплутал бы. Навыки ориентирования в городе отсутствовали у него в полной мере. Впрочем, юношу это ни в малейшей степени не беспокоило — он даже хотел заблудиться, испытать это пряное чувство ложной опасности. Ведь, в конце концов, он же не в чаще леса! Как можно заблудиться в городе, где всегда есть у кого спросить дорогу, где полным-полно кабачков и таверн, в которых всегда предложат стол и кров?

В общем, Линд шёл куда глаза глядят с упорством первопроходца. Ощущение свободы пьянило его. Он был здесь, в столице, совершенно один, и некому было окрикнуть его, заставить вернуться обратно. Он мог делать всё, что пожелает!..

— Ты что, глаза свои оставил дома, чудак? — сварливый громкий голос прямо над ухом вывел его из эйфории.

— Простите, сударь… — только сейчас Линд осознал, что довольно сильно толкнул долговязого мужчину, неспешно бредущего в ту же сторону, что и он, и даже наступил ему на пятки.

Впрочем, мужчина этот был немногим старше самого Линда — быть может, ему было около двадцати пяти или чуть больше. Он даже чем-то походил на одного из старших братьев Брума, хотя в сумерках хорошенько разглядеть черт его лица было невозможно.

— Ты посмотри, что ты натворил, болван! — верзила сокрушённо разглядывал свои красивые высокие сапоги. — Ты оторвал мне подошву, остолоп! Тебя что, не учили глядеть по сторонам, когда ходишь?

— Я сделал это не нарочно, и уже извинился, — от обилия оскорблений, свалившихся на его голову, Линд начал слегка закипать. — Если этого недостаточно — могу извиниться снова, мне не сложно! И я попрошу вас выбирать выражения, сударь! Перед вами дворянин, и я…

— Да будь ты хоть сам император! — не переставал злиться оставшийся без подошвы прохожий. — Тут нынче в каждой канаве по дворянину, да толку-то!.. Теперь я опоздаю на важную встречу, и всё, что смогу сказать в своё оправдание, так это то, что какой-то пустоголовый и близорукий дворянин оттоптал мне все ноги и оторвал подошву на моих лучших сапогах!

— Однако вы продолжаете оскорблять меня, сударь!.. — стискивая кулаки, воскликнул Линд. — Это абсолютно неприемлемо! Вам придётся извиниться!

— А иначе ты вызовешь меня на дуэль? — насмешливо поинтересовался незнакомец.

— Не раздумывая! — обмирая от ужаса, тем не менее, твёрдо ответил Линд.

Он ни разу в жизни не бился на мечах или шпагах, если не считать их поединков с Брумом на оструганных палках. И всё же сейчас ему казалось, что вся Кидуа выжидающе уставилась на него, готовясь расхохотаться, как только он даст слабину.

— А у тебя есть оружие-то? — откровенно потешаясь, спросил незнакомец. — У меня есть.

И он, приподняв полу плаща, продемонстрировал длинный кинжал, висящий на поясе.

— Я достану… — сглотнув, ответил Линд, не сводя взгляда с оружия.

— Ладно тебе, парень! — уже добродушнее махнул рукой долговязый. — Не буду я с тобой драться. Его величество император строго-настрого запрещает пускать кровь своим подданным, даже если они — непроходимые тупицы вроде тебя. Да и не хочу прослыть убийцей детей…

— Вы по-прежнему продолжаете оскорблять меня! — чуть увереннее воскликнул Линд, поняв, что его, вроде бы, не собираются убивать.

— А мой каблук по-прежнему оторван, — развёл руками незнакомец. — Что тут поделать? Жизнь — несправедливая штука.

— Я оплачу вам ущерб! — новая мысль пришла Линду в голову. Он решил, что таким вот истинно вельможным жестом вернёт утраченное в словесной перепалке достоинство.

Не дав собеседнику опомниться, он вынул кошель и высыпал на ладонь горсть монет. Ему казалось, что это вмиг поставит нахала на место.

— Убери деньги, дурак! — тут же воскликнул незнакомец, тревожно стреляя глазами по сторонам.

И юноша вдруг понял, что это — не уязвлённая гордость, а опасения за него, Линда. Сконфузившись и несколько струхнув, он поспешно ссыпал серебро обратно в кошель, также испуганно оглядевшись по сторонам.

— Ты совсем ополоумел, что звенишь монетами в таком месте? — зашипел на него верзила. — Погляди, сколько людей вокруг! Они все что — твои родственники что ли, что ты относишься к ним с такой нежной доверчивостью? Ты сам не отсюда, так ведь?

— А вам что за дело? — буркнул Линд, краснея до кончиков ушей оттого, что в нём распознали провинциала.

— Абсолютно никакого, — пожал плечами незнакомец. — Просто видно, что ты — не из городских, и, похоже, совершенно не понимаешь, куда попал. Иди-ка ты домой поскорее, парень.

— Это моё дело! — зло бросил Линд. — Иду, куда хочу.

— Что ж, — усмехнулся долговязый. — Тем самым ты лишь подтверждаешь, что моё первое впечатление о тебе было верным. В общем, иди своей дорогой! Я и так уже опоздал из-за тебя, а теперь опоздаю ещё больше!

Линд очень хотел бы оставить последнее слово за собой, но совершенно не знал, что сказать, а потому, постаравшись придать себе как можно более независимый вид, пошёл дальше в том же направлении. Зеваки, поняв, что конфликт исчерпан, стали понемногу разбредаться по своим делам.

Линд не успел уйти очень уж далеко. Трое мужчин быстро подошли к нему и, подхватив под руки, повели, а точнее — скорее даже понесли в ближайший закоулок. Юноша настолько оторопел от неожиданности, что не сделал ни малейшей попытки сопротивляться или даже вскрикнуть. Впрочем, прохожие, даже если что-то и увидели, предпочли отвести глаза. А может быть решили, что это встретились старые приятели?..

— Давай деньги, щенок, и останешься цел, — прошипел один из троицы, прижав Линда к шершавой стене, тогда как остальные двое принялись шарить по его одежде, пытаясь нащупать кошелёк.

Стыдно признаться, но страх парализовал юношу. Слёзы потекли по его щекам, но он и не пытался сопротивляться. Три мужика, которые казались ему сейчас просто огромными и невероятно сильными, а главное — очень опасными, смертельно напугали его. Линд решил, что ему пришёл конец. Они зарежут его, потому что решат, что он запомнил их лица! Это, конечно, полная чушь — от страха он не мог разглядеть их физиономий, они расплывались в бесформенные угрожающие пятна, но ведь грабители-то об этом не знают!

Он, который ещё несколько минут назад считал себя покорителем Кидуи, теперь лишь бессильно хныкал, чувствуя, как из его кармана вынимают кошель с почти всеми деньгами, что дал в дорогу отец. И он очень боялся, что самое страшное ещё впереди.

Внезапно один из троицы, выпучив глаза, отскочил, а скорее даже отлетел от Линда. Позади грабителей, едва различимый во мраке проулка,