— Госпожа, он ваш, а мне пора исполнять свой долг! — я поклонился духу в пояс, совершенно ничего не понимая, кроме одного: я, похоже, смогу выбраться отсюда живым. Мне стало погано на душе, я только, что отдал монстру человека. Да он пытался меня убить, но он же человек. «Ты умеешь чувствовать и сопереживать, но при этом понимаешь свой долг. Идеальный кандидат». Вот только тебя мне не хватало, мелькнула мысль в голове и тут же пропала. Правда была в том, что внутренний голос словно смыл с меня все сомнения. Жизнь одного и жизнь многих. Я сделал правильный выбор и если придется сделать его вновь я не дрогну.

— Какой благородный внучек, — она провела своей призрачной рукой мне по щеке. Самое жуткое, что я начал понимать: мои раны больше не кровоточат. Ощущения были как после боя с гоблинами. Подойдя ко мне вплотную, она меня обняла и прошептала на самое ухо:

— Бабушка перекусит и снова отправится спать, а ты помни, внучек: голодные духи всегда с тобой, корми их, и они отплатят тебе добром. Иди. Тебе еще рано видеть такое, ты не готов, — она легонько толкнула меня в спину, словно выпроваживая.

Медленно я шел к выходу из пещеры, придерживаясь за стены, чтобы не упасть.

— Аааааа, нет, госпожа! Умоляю! Пощадите! — полный отчаяния и ужаса вопль паука раздался за моей спиной. Не удержавшись, я обернулся. Тошнота подкатила к самому горлу, милая бабуля, отпустившая меня, медленно пожирала еще живого самурая.

Я бежал, ориентируясь на свет уходящей луны. Хотя бежал — это слишком сильно сказано, вернее тут будет — брел быстрым шагом. Вера определяет сознание. А я уже не знаю во что верить. Раньше я всегда считал все эти паранормальные вещи дичью, верил в то, что хорошо поставленный удар может решить куда больше проблем, чем все песни и пляски. Что я думаю сейчас? Да хрен его знает, мое сознание до сих пор пыталось сказать мне, что все что я видел это всего лишь сон или виденье.

Ветки кустов и деревьев отбрасывающие причудливые тени заставляли меня нервничать ожидая очередной неприятности. Мозги затуманенные усталостью и стрессом, выдавали версию одну хуже другой. Но похоже мне придется привыкнуть к тому, что вся эта нечисть теперь для меня реальность.

Скажи мне, что за одну ночь я увижу ожившую статую, уничтожающую людей, толпу злобных гоблинов, самурая с раздвоенным языком, ладно, он из них самый нормальный, и, самое главное, милую бабулю, которая останавливает кровь и жрет заживо людей, я бы посоветовал не смешивать кокаин с грибами.

Словно зомби я продолжал переставлять ноги. Как бы мне хотелось остановиться и отдохнуть, я не мог. Если я сейчас сяду, то боль, усталость и стресс просто заставят меня отключиться. У меня нет права сдаваться, теперь только от меня зависит придет помощь или нет. Если ты устал, то сделай еще хотя бы шаг. Затем еще и еще.

Спустя, наверное, полчаса я наконец-то выбрался на дорогу, судя по знакам на обочине, к своей цели я был гораздо ближе, чем когда началась вся это гонка со смертью. Еще не много и миссия будет выполнена и я смогу передохнуть. Ноги горели огнем в перенапряженных мышцах. Завтра я вряд ли смогу двигаться, но это будет завтра. А пока нужно сделать еще один шаг. А потом еще один. И еще.

Пока ты чувствуешь боль, пока ты можешь двигаться — ты жив. Пока ты жив, ты можешь победить.

Боли нет. Смерти нет. Есть лишь путь. Есть лишь моя воля. Я твердил эту мантру, переставляя ноги. Время перестало для меня значить хоть что-то. Меня вела вперед лишь воля.

Покатые скаты крыш форта открыли во мне второе дыхание, я ускорился, наплевав на то, что мышцы горели адским огнем. Горящие факелы, освещавшие стены, были все ближе и ближе, когда я услышал:

— Стоять! — я еще не понял смысла сказанного, а тело ушло длинным кувырком в сторону, и тут же я оказался в стойке, готовясь снова вступить в бой. Когда сознание отключено на первый план выходят рефлексы.

Тройка бойцов в легких зеленых доспехах с изображением гигантского ската на груди вышли из засады. Два арбалетчика и один мечник, судя по звукам в засаде, осталось еще несколько человек.

— Меня зовут Ву Ян. Я с приказом от губернатора Хвана к тысячнику Жуженю! — начал я говорить, как только увидел их гербы.

Меня накрыла волна облегчения. Впервые с тех пор, как я покинул деда, я смог выдохнуть. Интересно, как там этот неугомонный старик?

— Что с тобой случилось? Где твоя лошадь? — старший в группе сразу начал задавать вопросы, не понимая, что я в любой момент могу просто вырубиться.

— Все потом. Мне срочно нужен Жужень! — кольцо с печатью губернатора магическим образом изменило их отношение. Коротко, по-военному, они поклонились мне, признавая за мной право командовать.

Старший свистнул, и из засады вышло еще трое бойцов. А неплохо у них тут поставлена служба. Кивок, и бойцы окружили меня. Быстрым шагом мы двинулись к крепости.

— Господин, что случилось? Почему вы в таком виде? Меня зовут Хон, я десятник патрульной службы, — поклонившись еще раз, он представился.

— Пауки напали на город, — я продолжал говорить короткими фразами, не желая сбиваться с ритма и показывать, насколько же я изранен и устал. Правила местного этикета — всегда надо держать лицо. Слабость порицаема. Лишь самые близкие могут увидеть тебя настоящего.

— Пауки? — среди солдат начались неверящие шепотки.

— А это, — я кивнул на разорванную одежду, залитую кровью, — вначале охотничья стая зеленокожих уродов, а потом и один из пауков.

После моего заявления они замолкли. Похоже, не особо веря, что малолетний пацан, еще не сформировавший ядро, мог такое учудить. Да, будем честны, я бы и сам никогда не поверил в такое, если бы не испытал это на своей шкуре. А вот о милой бабуле я точно буду молчать, разве что расскажу деду, кажется, я чего-то не знаю о бывшем владельце этого тела. Надеюсь, старик выживет в мясорубке уличных схваток.

Меня провели в комнату и предложили чай. Да как вы задолбали с этими наперстками, дайте мне нормальную кружку. Грамм на триста, а еще лучше на поллитра. В пересохшем горле казалась была настоящая пустыня. Сил держать лицо не было совершенно. Усталость взяла свое, поэтому наплевав на все правила приличия, я выхлебал весь чайник и жестом показал, что мне надо еще. Вдоволь напившись, я начал злиться. Им говоришь, что враги рядом, а они шевелятся как улитки.

— Вы тут все охамели? Где тысячник? В городе идут бои! — я в бешенстве смотрел на только что зашедшего заспанного интенданта, явно выдернутого из постели и не желающего понимать, что тут чрезвычайная ситуация. — У вас десять минут, чтобы тысячник был здесь. Поднимайте бойцов! Вы нужны в городе, — меня переполняла дикая злоба на этих уродов. Еще немного и я буду бросаться на людей.

— Что тут происходит? — в комнату зашел молодой парень с нашивками сотника.

— Сотник Ганд, этот юноша утверждает, что он от губернатора и требует поднять господина Жуженя, а вы знаете, как он к этому относится. — чуть заикаясь начал лепетать интендант.