class="p1">Впрочем, мы взяли частный, хотя и более частый вариант. Когда один острит над другим, а этот другой в юморотворчестве не мастер, остальные «подсмеиваются», усугубляя ситуацию. Они не загадывают наперед, не предполагают, что в другой раз и они сами могут попасться на зуб волку-юмористу.

Но случается и другая ситуация. Ведь можно наткнуться вовсе и не на жертву. Насмешка может вернуться бумерангом. Тогда это юмористы – скорпионы в банке. Кто кого ужалит побольнее. Такой юмористическо-сатирический бой, такое соревнование «профессионалов», может быть, кому-то со стороны и доставит удовольствие. Но сами эти люди вряд ли будут думать о творчестве за пределами их юмористической схватки или о благодеяниях по отношению к другим. Скорее, они будут начеку, станут ждать очередного укуса и думать о том, как бы увернуться, а противника стегануть побольнее.

Ну а если человек агрессивный, но не силен в юморотворчестве, то это потенциальный враг. Он проглотит пилюлю. Сделает вид, что не обиделся, но ножку потом подставит. Если и не перейдет к рукоприкладству, то уж руку помощи точно не протянет, не ждите. И, между прочим, понять его можно. Так что представьте, какой психологический климат будет в такой микрогруппе.

Как же быть с юмором?

Уговоримся, может быть, так. Если мы имеем дело с человеком, который занимает место и не занимается делом, или с человеком, который не наживает, а наживается, то, испробовав другие, более мягкие меры воздействия, можно и нужно использовать юмор и даже откровенную сатиру. А потом перейти к открытому, но управляемому конфликту. Например, однажды мы с друзьями в памятные застойные годы, взяв такси на достаточно большое расстояние, потребовали сдачу.

– Что-то не понимаю юмора, – сказал таксист, намекая, что если уж едете в такси, да еще на большое расстояние, то требовать сдачу – смешно…

Нашим ответом было:

– Если чувства юмора нет, то это навсегда.

После этого он заявил, что у него нет мелочи, а мы объявили ему, что тогда ему придется расстаться с более крупными деньгами – с премиальными, так как о том, что у него нет положенных двух рублей мелочью, мы поведаем в руководящие и контролирующие инстанции. Сдача у него нашлась. А один из нас сообщил ему:

– Понимаете, я на машину коплю, но не вам, а себе.

Итак, юмор и сатира нужны в ситуации социальной несправедливости. Понятно, что смеховая культура важна и в деле перестройки нашего мышления. Поэтому нам не обойтись без платоновского «Чевенгура» и искандеровского «Сандро из Чегема». Сатирическое самовосприятие народа – необходимая часть его духовной культуры.

Ну а если говорить просто об общении близких людей? Здесь целесообразен юмор безотносительный, не направленный ни на кого из присутствующих, шутка, как бы подброшенная вверх. Тогда будет весело всем, а грустно – никому.

«Смеяться нужно вместе с человеком, а не над человеком»

– так сформулировали свой гуманный призыв чешские психологи Р. Конечный и М. Боухал.

Это может быть и веселый анекдот как продукт народного смехового творчества. Или смешной случай, произошедший с кем-либо не из «нас». Не затронет никого, но повеселит и смешная история, произошедшая недавно с вами. Такой активный самоюмор, юмор-самокритика – не что иное, как взятие на себя роли всегдашнего шута, смирившегося с тем, что над ним постоянно насмехаются.

Можно практиковать и совместный адрес: «мы смешные» (то есть обязательно «и я», а не только ты).

Как справедливо высказался один профессиональный сатирик, если есть желание пошутить, но нет объекта – подойдите к зеркалу, и, если вы самокритичны, сразу появится повод для шутки. С другой стороны, юмор «на себя» – хорошее средство разрядить напряженную атмосферу.

«Но что же, – спросит придирчивый человек, – так-таки никогда в среде близких людей и нельзя направлять юмор на другого? Ну, так же скучно будет жить». Да, без юмора, направленного на партнера, действительно кому-то жизнь покажется неполной. Ну что ж, бывает ситуация, при которой можно направлять юмор на партнера по общению: если это малая неформальная группа. Если она закрытая, то есть в ней сейчас нет никого, кроме тех, кто входит в группу добровольно и с согласия всех членов группы. Если все члены группы приблизительно равны по возрасту, по росту, по статусу, по интеллекту, а главное – по способностям к юморотворчеству, и при этом каждый знает об этом равенстве. Тогда – пожалуйста. Это будет юмористическая игра наподобие шахматной, в которой, если кто-нибудь проиграл сейчас, выиграет в следующем туре. Я как бы отождествляю себя с каждым членом группы, и каждый из нее идентифицирует себя, в свою очередь, со мной. Он мое второе «я», alter ego.

Ситуация, аналогичная той, которую мы разбирали в главе об отрицательных оценках. Там отрицательная оценка со стороны друга принимается как помощь. Здесь шутка надо мной воспринимается как юмор, направленный на себя самого, только через своих близких. Так сказать, расширенное юмористическое самовосприятие. Такое может мыслиться, например, в ситуации, когда «физики шутят». Нильс Бор, Тамм, Ландау. Но если бы Ландау направил острие своего юмора ни с того ни с сего на своего аспиранта, он с наших позиций был бы не прав.

А как быть с юмором в семье?

Семья – это союз близких по крови и душе людей, живущих под одной крышей. Подходит ли она под определение той группы, где нужен и мил юмор, направленный друг на друга?

Прежде всего, жена и муж чаще равны по возрасту и, наверное, по интеллектуальному развитию. Но равны ли по статусу? Пусть муж уже преуспел на работе, стал специалистом и даже имеет в подчинении нескольких женщин. Зато дома… Она пластична, быстра, ловка, компетентна. Распоряжается всем и всеми. Выдает ему деньги, которые он ей отдает. Поручает ему работу. Спрашивает с него. Наказывает: вдруг вместо воркования – ворчание или, чего доброго, молчание. Жена в молодом возрасте в семье занимает ведущее положение. Она хозяйка. Ну а он дома – ведо́мый. Некомпетентен почти в любых домашних работах. И на кухне он неумейка: вечно что-нибудь заденет, разобьет, не так сделает. Это все поводы для насмешек. А с юморотворчеством? А тут так.

В целом по психотехнике общения мужчины отстают в развитии от женщин. Значительно слабее они разбираются в людях и отношениях. Если четырнадцатилетние девочки бойко щебечут, то их ровесник в разговоре употребляет больше междометия и слова-паразиты, причем если не хватает цензурных, то и нецензурные идут в ход, чтобы заполнить паузу, нужную на обдумывание подходящего слова.

Муж догоняет жену в развитии