Потом внизу хлопнула дверь. Билл Уоринг выпрямился, леди Драйден медленно повернула голову, а Эрик Хэйли проворно соскочил с кресла. В коридоре послышались шаги. Дверь в кабинет открылась, и Маршам объявил:

— Инспектор Ньюрбери, господа.

— Хотела бы я знать, что это они о себе думают! — недовольно брюзжала Эмма Медоуз. — Позвонить в половине восьмого!

Многолетняя верная служба давала ей полное право открыто выражать свое недовольство. Сейчас это недовольство было вызвано тем, что, зайдя в спальню с подносом, на котором стоял чай и лежали булочки, она обнаружила свою хозяйку не то что не в постели, а уже почти одетой и — что особенно ее возмутило — забирающей свои густые волнистые волосы в частую сетку. Волосы у мисс Силвер, хоть и густые, были совершенно немыслимого и не поддающегося никакому определению тусклого мышиного цвета. Этот цвет появился лет двадцать назад, не претерпев с тех пор ни малейших изменений. Сбросив свой новенький ярко-синий халат с очень красивой вышивкой, оставшейся, по правде сказать, от старого красного, мисс Силвер разгуливала по комнате в коротенькой нижней юбке из серого шелка и новом белом жакете, воротник и рукава которого украшала не менее милая вышивка. Она добродушно улыбнулась своей верной Эмме, приняла поднос с чаем и заметила, что люди не могут выбирать время, когда с ними должно случиться несчастье.

Широкое, простоватое и добродушное лицо Эммы выразило досаду.

— Нет, вы совершенно себя не уважаете! — всплеснула она руками. — Можно подумать, вы обязаны бежать по первому их зову. Вот почему, скажите на милость, вы не сказали этой особе, что принимаете с десяти?

Мисс Силвер улыбнулась. Она всегда считала, что Эмма — это подарок судьбы, как, впрочем, и многое-многое другое. В молодости мисс Силвер работала гувернанткой, что означало вечное скитание по чужим домам в юности и, почти наверняка отсутствие своего собственного к старости. Когда неожиданное стечение обстоятельств толкнуло ее на стезю частного детектива, она и предположить не могла, что это занятие не только станет истинным ее призванием, но и обеспечит стабильным, хоть и небольшим доходом в старости. И сейчас, наслаждаясь скромным комфортом, она не уставала ежедневно благодарить судьбу за свою квартиру, за Эмму и за то, что имеет возможность помогать людям в беде.

Выпив чай, она благодарно улыбнулась Эмме и, подойдя к гардеробу, вынула из него свое любимое серовато-зеленое платье. Еще только прошлой зимой оно служило ей выходным. Облачившись в него и заколов воротник брошью — роза из мореного дуба с крупной ирландской жемчужиной, — она снова повернулась к служанке:

— Эмма, в половине девятого придет посетительница. Она будет завтракать с нами. Если рыбы не хватит, открой банку с яичным порошком.

Эмма хмуро ответила, что рыбы-то хватит на всех, ей только непонятно, почему это люди перестали завтракать у себя дома.

Мисс Силвер улыбнулась.

— Что бы я без тебя делала, Эмма! — сказала она.

К своему величайшему изумлению, по указанному адресу Рэй Фортескью обнаружила не одну, а сразу двух старушек, причем до того похожих, что первые пятнадцать минут Рэй то и дело их путала. В конце концов ей удалось, впрочем, запомнить, что мисс Силвер — это та, которая чуть поменьше и немного бледнее, а та, что покруглее и порумянее — ее давняя подруга мисс Марпл, как назло, приехавшая погостить именно в то время, когда Биллу Уорингу и Лайле Драйден грозила смертельная опасность. Следующие полчаса Рэй провела за тем, что ошалело вертела головой, пытаясь свыкнуться с несколько необычной, мягко говоря, обстановкой. Оклеенные пестрыми обоями стены были сплошь увешаны лет двадцать как вышедшими из моды репродукциями в столь же старомодных рамках желтого клена. Самые почетные места занимали «Гугенот», «Надежда» и «Загнанный олень». Причудливой формы стулья с гнутыми ножками и резными спинками из ореха, режущие глаз занавески «цвета павлиньих перьев», диваны с точно такой же обивкой и до неприличия дорогой серый с синим ковер. Ковер, к слову сказать, стоил столько, что мисс Силвер до сих пор не могла смотреть на него без угрызений совести. Но что ей оставалось? Ее любимый синий ковер, переживший не одно поколение Силверов, в силу своей изношенности стал представлять нешуточную угрозу. После того как Эмма едва не сломала ногу, зацепившись туфлей за одну из его прорех, от ковра избавились и купили другой. Новый стоил поистине баснословных денег, но мисс Силвер как раз получила очень приличное вознаграждение за дело об Уиртингемском жемчуге и скрепя сердце позволила себе эту роскошь. Сейчас, искоса взглянув на посетительницу, она с удовлетворением отметила, что ковер, кажется, производит выгодное впечатление.

Устроившись на странном пузатом стуле по одну сторону зажженного камина рядом с мисс Марпл и наблюдая, как мисс Силвер устраивается по другую, Рэй Фортескью пыталась понять, что именно навело леди Драйден на мысль, будто эта крохотная женщина с мышиными волосами и таким же личиком может хоть чем-то помочь Лайле и Биллу. Этой особе было самое место в каком-нибудь заплесневелом семейном альбоме времен Виктории или Эдуарда И потом, она подозрительно напоминала гувернантку. Еще раз пройдясь взглядом по брошке из мореного дуба, черным шерстяным чулкам и расшитым бисером поношенным домашним туфлям, Рэй тяжело вздохнула и решила, что леди Драйден знает, что делает. Это могло нравиться, могло и нет, но факт оставался фактом: леди Драйден почти никогда не ошибалась.

Сейчас леди Драйден направила ее к этой мисс Силвер, Кажется, она говорила, что старушка помешана на молодежи. Обведя комнату взглядом, Рэй вынуждена была при — знать, что это похоже на правду. Она в жизни не видела столько фотографий молодых мам с детьми, собранных в одном месте. Фотографии стояли повсюду — на камине, на книжных полках, на двух маленьких столиках. Их не было только на полу и на большом письменном столе.

Взгляд Рэй снова вернулся к мисс Силвер. Та, казалось, была совершенно поглощена работой. Ее маленькие проворные руки были заняты вязанием. Неожиданно она вскинула на Рэй удивительно пронзительные светлые глаза, один взгляд которых заставлял многих клиентов не раздумывая открывать ей сердце и душу, и произнесла:

— Чем могу быть вам полезна, мисс Фортескью?

— Меня прислала леди Драйден, — неуверенно начала Рэй.

— Да, вы уже говорили.

— Произошло нечто ужасное, — проговорила Рэй, и ее голос предательски задрожал. Закусив губу, Рэй напомнила себе, что решила быть собранной и деловой. Но тут мисс Силвер мягко проговорила: «Я слушаю, моя дорогая», и Рэй, ненавидя себя, вдруг разревелась в голос.

Так стыдно ей не было очень уже давно. Выплакавшись, она принялась яростно тереть глаза перчаткой — эти платки вечно теряются в самый ответственный момент. Мисс Силвер протянула ей аккуратно сложенный квадратик. Подняв голову, Рэй обнаружила, что обе старушки ласково ей улыбаются.

— Не нужно стыдиться слез. Иногда они приносит большое облегчение, — сообщила одна.