– Вы еще не были с визитом в Маунт Уиддене, мисс Лей, – сказал он.

– Мне это не пришло в голову.

– Это немного не по-соседски. Ах, я знаю, что вы скажете мне в ответ. Вы здесь не для того, чтобы наносить светские визиты, а для того, чтобы учить Элвину. Вы – гувернантка.

– Это правда, – ответила я.

– Наш дом не такой старый и большой, как Маунт Меллин. У него нет никакой истории, но это милое место, и я уверен, моя сестра будет в восторге, если вы с Элвиной навестите нас как-нибудь. Почему бы вам не зайти к нам на чашечку чая?

– Я не знаю… – начала было я.

– Не противоречит ли это вашим обязанностям? Я скажу вам, как все можно устроить. Вы приведете мисс Элвину к нам в Маунт Уидден на чай. Уверен, даже самая придирчивая гувернантка вынуждена будет признать, что сопровождение подопечной сначала в Маунт Уидден, а затем домой, безусловно, входит в круг ее обязанностей.

– А когда нам прийти? – спросила Элвина.

– В любое удобное для вас время.

Я улыбнулась. Я знала, что это значит. Это были пустые слова; у него не было ни малейшего намерения приглашать меня на чай. Я мысленно представила, как он приходил сюда, чтобы поволочиться за мисс Дженсен, которая, судя по разговорам, была привлекательной молодой особой. Мне знаком этот тип мужчин, сказала я себе.

Внезапно дверь открылась и, к моему немалому смущению, которое, надеюсь, мне удалось скрыть, в гостиную вошел Коннан Тре-Меллин.

Я почувствовала себя так, словно в отсутствие хозяина дома я принялась разыгрывать из себя хозяйку и попалась.

Я поднялась, а он слегка улыбнулся.

– Мисс Лей, не угостите ли вы и меня чаем?

– Элвина, – обратилась я к ней. – Позвони, пожалуйста, и вели, чтобы принесли еще одну чашку.

Девочка тотчас встала, чтобы исполнить мою просьбу, но в ней произошла перемена. Она вся напряглась. Ей очень хотелось сделать все правильно и доставить удовольствие отцу, но в стремлении угодить она неловко опрокинула свою чашку, когда вставала из-за стола. Девочка вся покраснела от унижения, обиды и стыда.

– Ничего страшного. Звони. Придет Китти и все приберет, – сказала я.

Я видела, что Коннан Тре-Меллин насмешливо наблюдает за мной. Знай я заранее, что он вернется, я бы так легко не согласилась угощать Питера Нэнселлока чаем в красной гостиной, расположенной как раз в той части дома, где мне не пристало появляться. Я была твердо уверена, что хозяин дома именно так и думает.

Питер произнес:

– Мисс Лей любезно согласилась взять на себя роль хозяйки. Я умолял ее об этом, и она не смогла мне отказать.

– Это действительно было очень любезно с ее стороны, – непринужденно согласился Тре-Меллин.

Пришла Китти, и я молча указала на пролитый чай и осколки чашки на ковре.

– И, пожалуйста, принесите еще чашку для мистера Тре-Меллина.

Уходя, Китти ухмыльнулась. Ситуация, по-видимому, сильно забавляла ее. Что касается меня, я чувствовала себя совершенно не в своей тарелке. Я не из тех женщин, которые умеют даже чаепитие превратить в очаровательную игру, а теперь, когда вернулся хозяин дома, я казалась себе такой же неловкой, как Элвина. Мне самой нужно быть очень осторожной, чтобы избежать подобной катастрофы.

– У тебя сегодня был тяжелый день, Коннан? – спросил его Питер.

Коннан Тре-Меллин принялся рассказывать ему о всех сложных вопросах, связанных с управлением имением, а мне показалось, он нарочно завел этот разговор, чтобы еще раз напомнить мне, что мое дело разливать чай и ничего больше. Мне не следует воображать, что я здесь хозяйка. В этом доме я в некотором роде прислуга, только и всего.

Я злилась на него за то, что он пришел и лишил меня моего маленького триумфа. Интересно, какой будет его реакция, когда он увидит, как хорошо Элвина держится в седле. Я твердо решила добиться успеха. Хотя он, верно, скажет, что-нибудь унизительное и посмотрит на нас так равнодушно, что все наши усилия покажутся нам напрасными.

Бедный ребенок, подумала я, ты пытаешься завоевать любовь человека, который не знает, что такое любовь. Бедная Элвина! Бедная Элис!

В этот момент мне показалось, что Элис вошла в красную гостиную, и сейчас я могла нарисовать ее в своем воображении гораздо более точно, чем раньше. Это была женщина чуть ниже меня ростом и более тонкая в талии, хотя, надо признаться, я с недоверием отношусь к тугим корсетам. Мне казалось, я вижу ее в черной амазонке с голубой отделкой и в черной бобровой шапочке. Только очертания ее лица оставались неясными.

Принесли чашку, и я налила чай мистеру Тре-Меллину. Он смотрел на меня, ожидая, что я встану и подам ему чай.

– Элвина, – сказала я. – Передай, пожалуйста, чай своему отцу.

Она с радостью сделала это.

Он коротко бросил «спасибо», а Питер воспользовался наступившей паузой, чтобы втянуть меня в разговор.

– Мы познакомились с мисс Лей в поезде в тот самый день, когда она приехала в Маунт Меллин.

– В самом деле?

– Истинная правда. Только она, конечно, не знала, кто я такой. Да и откуда ей было знать? Она и не подозревала о существовании знаменитых Нэнселлоков. Она даже не догадывалась о существовании Маунт Уиддена. Я-то знал, кто она. По странной иронии судьбы мы ехали в одном купе.

– Очень интересно, – сказал Коннан с таким видом, что нетрудно было догадаться, как мало это в действительности его интересует.

– Поэтому, – продолжил Питер, – она была сильно удивлена, узнав, что мы близкие соседи.

– Надеюсь, ее удивление не было неприятным, – ответил Коннан.

– Ничуть, – вставила я.

– Я благодарен вам, мисс Лей, за ваши добрые слова, – сказал Питер.

Я посмотрела на часы:

– С вашего позволения мы с Элвиной оставим вас. Уже почти пять, а у нас в это время занятия.

– И мы ни в коем случае не должны им помешать, – сказал Коннан.

– Но сегодня, наверное, можно было бы сделать небольшое исключение из ваших правил? – воскликнул Питер.

Элвина с надеждой посмотрела на меня. В присутствии отца она не была счастлива, но и мысль о том, чтобы оставить его, была для нее невыносима.

– Не думаю, что это стоит делать, – сказала я, поднимаясь. – Идем, Элвина.

Она взглянула на меня с неприязнью. Неужели я уже утратила те позиции, которые мне удалось завоевать днем?

– Ну, пожалуйста, папа… – начала было она.

Он сурово взглянул на нее.

– Дорогое дитя, ты же слышала, что сказала твоя гувернантка.

Она покраснела, смутившись, а я попрощалась с Питером Нэнселлоком и направилась к дверям.