Сопротивление бесполезно. Пытки свиданиями и наказание подарками.

После первой жуткой открытки и последовавшего за ней долгого церемонного ужина в ресторации, в которой каждое блюдо было крохотным, из непонятных ингредиентов, зато на огромном тяжелом блюде - есть, короче, невозможно - происходило всякое.

Еще более непонятная ресторация с морскими склизкими гадами в приморском городке (при прохождении обратного портала слегка тошнило. Не бабочками).

Полет на Небесном Ящере (тошнило сильно).

Прогулка по дворцовому саду (кажется, ему придется таки выплатить штраф за те цветы, что он вырвал для меня в порыве желания угодить).

Поход в столичный театр (тоже было тошнотворно, но больше от того, что я насчитала минимум трех девиц, которые попытались повеситься ему на шею).

Еще пара неловких моментов, о которых даже вспоминать неловко…

В общем, первое время его ухаживаний я всерьез озадачивалась вопросом выживания. И расслаблялась только на работе, где Альбус становился нормальным ехидным и вспыльчивым

Альбусом, бурчащим на «этих идиоток со странными желаниями» и продолжающим разорять гардеробную в попытке найти «ту самую палочку, в которой не стыдно показаться людям».

Пока в какой-то день мы оба не осознали, что вполне себе весело и дружелюбно сосуществуем таким образом уже почти два месяца - с момента его появлени - и вся неловкость и странность преследует нас исключительно в моменты на букву «С». И она не обязательна - можно продолжать действовать на подъеме и легко и не на работе тоже. Просто учитывать, что мы немного друг другу нравимся.

Ну как немного…

Альбуса, порой, уже потряхивало в моем присутствии. И вовсе не от бешенства.

Я же… я таяла.

От его заботы - ну да, грубоватой, но очень мужской. И то, что забота его и способность на поступки во имя меня - и наперекор своим принципам - началась даже до того, как он выдавил из себя «единственную», меня еще больше радовало.

Мне нравилось, что он такой большой - а я маленькая.

Что ненавидит розовый, но старается каждый раз выдавить из себя комплимент по поводу очередного моего розового платья. Просто чтобы сделать приятное.

Что иногда не находит слов - зато смотрит так, что внутри все переворачивается.

И хочется… да много чего хочется. Я вполне взрослая девочка и с желаниями у меня все нормально. У фей вообще нормально с желаниями. Но мне доставляла определенное удовольствие эта смесь из предвкушения и томления.

И то, как он рычал и бесился на мою взбалмошность и смену настроения и направления.

И то, как учился думать о ком-то, кроме себя и безопасности.

К тому же, я хотела проверить его границы. Точнее границы, до которых он был способен дойти и не пришибить при этом меня и половину города. Узнать его до того, как шагнуть вместе в Бездну - и принять то, что я узнаю.

Иначе никак.

Альбус был сильный боевым магом. Боевая магическая энергия накладывала огромный отпечаток на характер, как и любая другая - ребенок уже рождался с определенным характером из-за этой энергии. Боевые маги, пусть в разной степени, были резкими, грубоватыми и весьма боеспособными. А еще - верными, принципиальными и правдивыми. Они видели только черное и белое - при этом черное их учили уничтожать, а белое защищать с самого детства.

К тому же в любви, как в бою, предпочитали максимум результата при минимуме действий. В переводе на фейский, боевики «встречались» с доступными и легкими на такие отношения девицами, использовали их при обоюдном удовольствии, а потом сильно удивлялись, если девицы вдруг начинали хотеть большего.

Типа, зачем? Нормально же все было…

Зато уж если влюблялись и женились… я не знаю ни одного развода с боевиком. Есть вероятность,

что определенным аргументом был и топорик, но я хотела верить, что однажды выбравший свой путь боевой маг просто уже не сворачивал никуда.

И мне казалось, что именно потому среди боевиков было крайне мало женщин. Нам ведь необходимо было постоянно меняться - не только феям.

А таким как Альбус - оставаться неизбежным и безусловным. Как скала.

Так что тот факт, что он действительно менялся, сдерживался - и все это ради меня - дарило прям серьезную надежду, что я не окажусь феей без хрустальной туфельки…

- Ты чего такой смурной? - спросила зашедшего в агенство Альбуса. С каждым днем дела Ордена все больше требовали его присутствия - Доар не мог полноценно заменить Главу - и все чаще он срывался куда-то по вечерам, а то и утра захватывал. Я даже посоветовала через Виктуара добиться пересмотра дела и сократить срок пребывания в агенстве, но получила на это такой взгляд, что больше не заикалась. Только и писала каждую неделю судье, что дин Ворхельм оказался незаменимым помощником.

Но не слишком нахваливала. Чуялась мне теперь в этой истории с судом предвзятость определенного толка…

- Бездна поднялась, - сказал мне хмуро. - Завтра новых донесений жду, но что-то там совсем неладное. И дежурные боевики не справляются.

Мне тоже не по себе сделалось. Сразу вспомнились рассказы родителей о второй волне, когда

чудища захлестнули королевство. Если так произойдет…

Тряхнула головой. Не-не-не.

А потом вздохнула решительней:

- Тебе надо Бездной заниматься, а не этим вот всем, - обвела рукой агенство, - Не думаю, что суд будет настаивать, чтобы ты продолжил выполнять предписание.

Как в прошлый раз он уже не возражал. Хотя взгляд сделался такой же, как тогда… холодный и топором режущий. Но потом снова потеплел, когда боевик выдавил из себя несчастное и едва ли не самое откровенное за последнее время:

- Я уже привык, что ты все время рядом. Мне это сделалось… надо.

Нервно убрала волосы за уши и взгляд опустила.

Хм, кстати, что это за пятно на полу? Опять суматошник жрал варенье?

Все забываю его приручить, занятая приручением другого суматошника… побольше.

- Мне тоже… надо теперь, - сказала совсем тоненько и неслышно, позабыв тут же про пятно.

На последнем слове голос аж пресекся. Думаете феям легко такие признания делать? Не намного легче, чем боевым магам.

Они - не умеют.

Мы - слишком много признаний в своей жизни слышали. Не в свою сторону… но и так затерлось, истощилось. Так что начинаешь ценить произнесенные слова - именно потому, что другие часто обесценивают.

Альбус шагнул вперед и сграбастал в свои татуированные объятия. А потом пальцами взял за подбородок, голову мне поднял и буркнул:

- Фейка, ты меня долго еще мучать собираешься? Может хоть поцеловать позволишь?