- «Слишком свободен стал человек, слишком опустошен своей пустой свободой, слишком обессилен длительной критической эпохой.»?

- Вот именно. Сколько мы тогда утрат понесли! Ведь самые печальные ситуации в жизни нации возникают именно тогда, когда она не знает еще, чего хочет, но знает уже, чего не хочет. А этим состоянием метания, когда не сформулированы ни национальные интересы, ни общее интуитивное национальное задание, внешние силы всегда пользуются, реализуя свои интересы. Именно в то безвременье мы растеряли многое потом и кровью достигнутое за 300 лет русской истории. И ведь большинству казалось, что все это не так важно! Только потом осознали и драму разделенного русского народа, и то, что судоходные реки и незамерзающие порты одинаково нужны и монархиям, и демократиям, и коммунизмам и всяким иным «измам».

- Ну, хорошо, восстанавливали мы, восстанавливали свои честь и достоинство последние десять лет, а кризис все свел к категориям чисто экономическим. О какой нравственности, спросят Вас, может идти речь, когда цены на нефть падают?

- Как раз сейчас, когда Господь опрокинул столы менял всего мира - банки, как он это сделал в Иерусалимском храме, может оказаться востребована историческая роль России на духовном поприще. В этой области не нужно завораживающих цифр «валового внутреннего продукта», здесь нужен дух и интеллектуальный потенциал, здесь нужна масштабная история за плечами, огромный опыт социального эксперимента - вот, где мы равновеликий игрок мировой истории.

Рано или поздно все кризисы заканчиваются. Вопрос в том, какими мы выходим из них - собранными воедино, создавшими новый уровень взаимосвязей, новый уровень коммунального сообщества и социального решения, тем самым дав импульс развитию и социума, и производства. Либо наоборот - разбитыми, разобщенными, опустошенными и озлобленными. Тогда - все опять начинай с нуля.

- Николай Бердяев отмечал, что государства создаются не для того, чтобы привести людей в рай, а чтобы не дать им оказаться в аду. А какое государство в России, на Ваш взгляд, может быть источником силы? Где бы не происходило ничего противного Богу и закону?

- Во-первых, безгрешных государственных устройств не бывает, и это понятно, ведь государство - творение рук грешного человека. К тому же в чистом виде ни одна доктрина общественного устройства никогда не реализовывалась, а только в переплетении с другими и всегда на определенной исторической, национальной, культурной почве, с большей или меньшей отстраненностью элиты от национальных интересов страны. В том, что мы видим на том же демократическом Западе, которому мы пытаемся следовать (часто слепо), тоже немало и фарисейства, и двойных стандартов. Хотя, безусловно, там много достойного, что можно и нужно перенять.

- Но в России демократы всегда исторически проигрывали. Другой русский философ, Василий Розанов, воспринимал демократию на нашей почве, как «детскую корь, как временное умопомешательство». Почему так?

- Общественный договор Руссо, который, как считается, лежит в основе западной демократии, по сути, подразумевает под государством совокупность граждан, объединенных простой отметкой в паспорте, заключающих как бы контракт с ним. Для россиян же, согласно формулировке Филарета Московского, государство, в идеале, -это общество семейного типа, когда нация представляет собой одно большое семейство, а власть несет моральную ответственность, думает не только о рациональном и правильном, но и о праведном и должном как истинный библейский отец.

Тем не менее, в начале ХХ века в идейном споре о том, какой модернизационный проект предпринять -свой или заимствованный,- «славянофильство» на целый век проиграло западничеству, которое нам сначала явило «бесов социальности», затем, когда от тех устали, - гримасу «демонов индивидуализма» в лице наших постсоветских либералов. Максималисты и доктринеры, они сочли, что высшая доблесть «подлинного демократа» - потирать руки от неудач своего правительства, топтать собственную историю и оскорблять жизнь и подвиг отцов. И все это вместо смиренного преодоления заблуждений, их осмысления.

Нынешний кризис многое заставляет пересмотреть.

- Насколько известно, и Европу нынешний кризис заставил задуматься. Вот и Саркози уже заявляет, что капитализм должен быть нравственным.

- Это очевидно. Кстати, только наши постсоветские либералы отринули социальный подход к государственному устройству, а вся континентальная Европа к этому давно шла. Меня вообще поражает, как наши идеологи умудряются подбирать западные учения с таким опозданием, когда те уже там либо трансформировались, либо находятся в состоянии заката со всеми накопленными грехами.

В Европе постоянно только и слышишь о духе корпорации. Наши же либертарии твердили о полной освобожденности от государства и ответственности перед ним, демонстрируя капитализм со звериным оскалом образца XIX века. Но ведь уже империя Форда в начале ХХ века создавалась с мыслью о том, что все работники ее заводов являются членами одной семьи.

- И все-таки, возвращаясь к вопросу о нашем государственном устройстве, - может быть, у России действительно свой особый путь, свой сакральный смысл существования? И наша судьба, как считали многие русские философы, - державность? Она больше соответствует нашему сознанию.

- Насчет державности соглашусь. Вот только провозглашать себя великой державой - это не крепить блестящую мишуру на национальное платье, которое можно одевать по праздникам и потом убирать в сундук. Это очень большая ответственность, если хотите, - Богом данная миссия. Она определена и размерами территории, и масштабом истории, и теми катаклизмами, которые суждено было государству пережить. И вряд ли мы справились бы со всеми испытаниями, если бы не обладали тем самым объединяющим нас державным сознанием.

При этом, заметьте, Россия не собиралась насильственным путем, чтобы там ни говорили. Грехов у нее достаточно, были, конечно, и завоевания - этого никто не отрицает, но в историческом сравнении, учитывая огромную нашу территорию, они не так значительны. В основном же вступали в Россию добровольно. Причем, вступали осознанно не в какое-то безликое и безбожное государство, что повергло бы в ужас любого правоверного мусульманина тех времен, а именно в русское православное царство. Взять тех же татар. Я часто привожу этот показательный исторический факт: взятие Казани было жестоким и, тем не менее, татарские старейшины, которые еще помнили это, собрали в помощь Минину и Пожарскому целое ополчение, хотя могли воспользоваться моментом и «отложиться» от Московского царства, провозгласить суверенитет. Однако они этого не сделали. Значит, уже было какое-то осознание исторической общности с нами.

- Кстати, Вас часто упрекают за то, что на вызовы сегодняшнего дня Вы ищете ответы в прошлом, в то время, как большинство политиков заняты сведением счетов с ним.

- Я как раз очень современный человек! Но сколько великих мыслителей указывали: чтобы не потерять дорогу вперед, нужно чаще оглядываться назад. Вот река течет извилисто, и только поднявшись высоко, можно посмотреть, куда и откуда она, собственно, течет. К истории же нужно обращаться, чтобы понимать место своего государства, своей нации, своей культуры в общем движении человечества, понимать, как оно взаимодействовало с другими.