– Матрене до нас нет дела даже днем, не то что ночью. – Марк изо всех сил старался, чтобы голос не выдал его волнения. Получалось плохо. Он боялся так же, как и остальные. – А это что-то совсем другое.

Он так и сказал не «кто-то», а «что-то», словно сам не понимал, что или кого видел. А вот Галка, кажется, начинала понимать. Хотя верить в такое получалось еще меньше, чем в детские сказки.

– Она вас обижает? Эта женщина?

– Она смотрит, – сказала Аленка шепотом. – Просто смотрит. У нее такие волосы… – Узкие Аленкины плечики вздрогнули. – Как белые змеи. Они подкрадываются…

– Однажды я стащил на кухне нож. – Марк посмотрел на Галку с вызовом. – И когда одна из этих змей потянулась ко мне, резанул…

– И что?..

– И ничего. Она просто исчезла, эта ведьма. Ты нам не веришь. – Он не спрашивал, он и сам не мог поверить, что кому-то их рассказ может показаться правдой.

– Я вам верю.

Галка и в самом деле верила. Верила и боялась этой своей веры. Потому что, если она поверит в такое, жизнь ее уже никогда не будет прежней. Впрочем, жизнь ее и так никогда не будет прежней. И неизвестно, кого в новой жизни ей следует бояться больше: этого старого дома или людей, в нем обитающих.

– Останься с нами. – Санечка крепко держал ее за руку. – Пожалуйста. Тут широкие кровати, мы все поместимся. А если хочешь, я могу посидеть на стуле.

– Не надо на стуле, мы поместимся. – Галка легла рядом с Санечкой и Аленкой, вытянулась в струнку на самом краю.

– И свет, пожалуйста, не выключай, – попросила Аленка, зевая.

* * *

Это была тяжелая ночь. Дети уснули почти сразу, а Галке не спалось. Мысли в голову лезли одна хуже другой. А на рассвете она приняла решение. Это было первое в ее жизни настоящее взрослое решение. Она остается! И если уж она решилась, то нужно обдумать, как им быть дальше, как выживать на острове.

У нее имелись с собой деньги. Не слишком много, но на керосин должно хватить. А еще на еду. У детей должно быть что-то кроме гнилой капусты. Значит, сегодня же нужно сходить в город за припасами. О том, что добираться до города придется через лес, Галка думать себе запретила. Думать сейчас нужно о другом, например, о том, как обрадуются дети, когда она сообщит им о своем решении.

Дети и в самом деле обрадовались. И радости своей не скрывали, даже Марк не сдержал улыбки. А Санечка так и вовсе повис у Галки на шее, зашептал на ухо жарко и радостно:

– Как замечательно, что ты осталась! Мы будем вести себя хорошо, мы будем во всем тебя слушаться, Галочка!

Этот малыш был самый яркий, самый открытый из всех. Словно его еще не успела отравить вся эта мрачная казенщина, которая превращала нормальных детей в воспитанников.

– Санечка, давно ты здесь? – спросила Галка тоже шепотом.

– Я здесь не навсегда. – Он мотнул головой, добавил уже едва слышно: – Я потерялся, но все равно обязательно найдусь!

На завтрак была сваренная на воде пшенная каша. Проголодавшиеся за ночь дети съели ее за считаные минуты. Добавки больше никто не просил, хорошо запомнили урок. Матрена поглядывала на Галку искоса, ворчала что-то себе под нос, сердито гремела посудой. После завтрака Галку вызвала к себе Аделаида, напомнила про окна. О случившемся ночью никто даже не заикнулся. Не услышали детских криков или не придали значения?

Утеплением окон Галка занималась несколько часов, а после обеда ее снова вызвали в кабинет директрисы.

– Поедете с Мефодием в город, – сказала Аделаида, затягиваясь папироской. – Нужно получить продукты. Возьми с собой мальчонку, того, что постарше.

– Марка?

– Не важно. Пусть поможет тебе с погрузкой. Мефодию надрываться нельзя, у него больная спина. Ну, чего стала? – сказала и рукой взмахнула раздраженно. – Ступай уже!

Сообщение о том, что им предстоит вылазка в город, Марк воспринял с радостью. Собрался в дорогу быстро, во двор выбежал самый первый. Перед домом уже стояла гнедая лошадка, запряженная в сани. Лошадку Галка раньше не видела, а вот Марк, похоже, был с ней знаком. Мало того, Марк лошадку любил. Любил настолько крепко, что поделился с ней не съеденным за обедом кусочком хлеба.

– Это Зорька. – Он ласково погладил лошадку по бархатному носу. – Она очень умная и очень красивая. Я ее…

Договорить он не успел, из двери вышел Мефодий. В теплом тулупе и в шапке-ушанке он казался выше и крупнее, чем был на самом деле, на плече его болталось ружье.

– Готовы? Тогда полезайте в сани! Нам нужно до темноты управиться.

– Из-за волков? – спросила Галка, усаживаясь на кучу соломы.

– А что волки? – Мефодий обернулся.

– Вчера мы видели их в лесу.

– На острове? – Он поправил ружье. – По льду, значит, дошли. Ну ничего, слышал, в городе собираются организовать облаву. Надо будет сообщить, что и у нас эта нечисть завелась.

– И Зорькин сарай укрепить, чтобы не добрались, – подал голос молчавший все это время Марк.

– Не учи ученого, – хмыкнул Мефодий и зло стегнул Зорьку кнутом.

Лошадка обиженно всхрапнула, перешла на рысь, а Марк потемнел лицом. Галка успокаивающе положила свою ладонь на его крепко сжатый кулак, заглянула в глаза.

– Не надо, – сказала одними губами.

Он послушался, но кулаки так и не разжал.

До Чернокаменска домчались в два счета. Отчего-то Галке казалось, что озеро от города значительно дальше. Оказалось, не так и далеко. Мефодий высадил их на центральной площади, велел ждать.

– Сколько? – только и успела спросить она.

– Сколько нужно, столько и будете ждать. И чтобы я вас не искал. – Мефодий снова стегнул Зорьку кнутом, и сани сорвались с места.

– Он надолго уехал, – сказал Марк мрачно.

– Откуда ты знаешь? – спросила Галка, оглядываясь по сторонам. Отведенным им временем можно было распорядиться с умом, нужно только узнать, где тут продают керосин и продукты.

– Прошлый раз он меня с собой брал и тоже велел ждать, а сам явился только через полтора часа. Я закоченел весь.

Галка не стала спрашивать, отчего Мефодий не взял мальчика с собой, вместо этого спросила о другом:

– Марк, может быть, ты знаешь, где здесь можно купить керосин?

Он бросил на нее быстрый взгляд.

– Тут все рядом, – сказал с улыбкой. – Пойдем, я покажу.

Первым делом они купили керосин, денег пришлось потратить чуть больше, чем Галка планировала, но кое-что еще оставалось на гостинцы для детей. Посовещавшись с Марком, она выбрала сушки. Они весили мало и стоили относительно недорого. А еще их можно было спрятать под одеждой, чтобы Мефодий не заметил.

Зато Мефодий заметил бутыль с керосином.