хотя после Нетакамани правили еще двадцать два царя, прежде чем династия погрузилась в нищету и забвение – три века спустя.

Комментарий африканиста: цивилизация Мероэ

Петроний, префект Египта, находившегося под властью Рима, предпринял карательную экспедицию и в 23 г. до н. э. овладел Напатой. Римляне оставили постоянный гарнизон в Примисе (Каср-Ибрим), который должен был предотвращать нападения мероитов. Дело закончилось мирным договором, заключенным на о-ве Самос, где в то время пребывал Август (21–20 гг. до н. э.). Римский гарнизон был, по-видимому, выведен. В конечном счете граница между Римской империей и Мероэ была установлена в Хисрасукаминосе (Мухаррак).

Тем не менее, связи со средиземноморским миром не прервались. По дороге из Иерусалима в Газу диакон Филипп обращает в христианство «эфиопского евнуха», главного надзирателя за всеми сокровищами царицы Кандаке, как об этом сообщают «Деяния Апостолов» (VIII, 27). Далекая Нубия манит римлян. Нерон в 60 г. н. э. посылает двух центурионов вверх по Нилу. Вернувшись, они объявляют эту страну слишком бедной, чтобы быть достойной завоевания.

На одной из стен в Муссаварате выбита латинская надпись. В некоторых нубийских и даже суданских поселениях были обнаружены отдельные римские монеты: одна монета Клавдия в Мероэ, одна монета Нерона в Караноге и – в более поздние времена – одна монета Диоклетиана далеко в Кордофане (Эль-Обейд) и еще одна, середины IV в., в Сеннаре. Тем не менее наличие внешних связей в этот период объясняет появление созданной в сирийском стиле маленькой беседки в Нага, обнаружение бань в Мероэ, обнаружение в захоронениях эллинистических бронзовых и стеклянных изделий.

Однако наиболее регулярные связи Мероэ поддерживало с храмом Исиды на острове Филе. Туда регулярно направлялись посольства с богатыми подарками для святилища богини, там сохранились многочисленные граффити, выполненные египетским демотическим, греческим и мероитским письмом. Именно благодаря им можно установить единственную достоверную датировку одного из последних мероитских царствований – Текеридеамани (246–266 гг.). В целом же о позднем периоде Мероэ известно очень мало. Местные черты культуры приобретают все большее значение. Контроль за караванными путями между долиной Нила, Красным морем и нило-чадской саванной – экономическая база этой державы – осуществлялся не без трудностей. На всех мероитских памятниках изображаются жестокие сцены с пленниками, раздираемыми львами, проткнутыми рогатинами, пожираемыми хищными птицами. Размеры выгоды от торговли не оставляли сомнений: изображения царей, цариц и принцев перенасыщены украшениями. Такие украшения были обнаружены при раскопках в прошлом веке захоронения царицы Аманишакете. Эта кричащая роскошь нуворишей напоминает, пожалуй, другую торговую цивилизацию на обочине эллинистического мира – цивилизацию Пальмиры.

Рельефы Львиного храма

Многие столетия Куш славился своим искусством и своим сырьем. Кушитские ремесленники были непревзойденными мастерами по работе с драгоценными металлами: их золотые, серебряные и бронзовые украшения, инструменты и утварь изящно украшены. Керамисты-кушиты были мастерами своего дела. Самая изящная посуда была маленькой и хрупкой, ее лепили на гончарном круге и украшали разноцветными живописными изображениями. Часто на кушитских сосудах можно встретить изображения охотников, животных, растений, цветов и узоров. Сегодня керамика Куша хорошо известна. Один ее знаток сказал: «Она стоит на одном уровне с лучшими произведениями искусства древнего мира, как по качеству изготовления, так и по эстетическим характеристикам. Вместе с керамикой христианской Нубии она составляет главный вклад древнего Судана в художественное наследие Долины Нила».

Хотя искусство Куша не изучалось достаточно тщательно, все же можно заключить, что и в камне, и в живописи, и в архитектуре была ранняя традиция яростной экспрессии. На таком фоне влияние Египта проявило себя с еще большей силой, что можно заметить на примере кушитских пирамид, храмов и трапециевидных пилонов, оформленных в знакомой манере – в виде стилизованных идущих фигур, в профиль. Однако в местном искусстве существовали и бесспорно оригинальные, чисто кушитские элементы. Например, и мужчины и женщины благородного происхождения везде изображаются коренастыми, с крепкими руками и ногами, объемистыми задами и складками жира на шее. Эта царская «регалия» решительно отличается от египетских канонов, хотя у многих египетских богов заметно нечто похожее.

На рельефах Львиного храма мы видим царскую супружескую пару в тесных, похожих на шлемы уборах, с узкими лентами над бровями и полосками сзади. На предплечьях, локтях и запястьях у них браслеты. На шее и талии – ожерелья из больших, шарообразных бусин. В украшении килта царя и юбки царицы используется орнамент в виде птичьего крыла. Царь носит кольцо на большом пальце (такие часто находят в гробницах), держит меч и декоративную булаву; а царица – по мечу в каждой руке! (Египетские царицы никогда не держали подобного оружия.) Царь Шеркарер на одном из рельефов сокрушает своих врагов, получает цветок победы от солнечного божества и красуется в забавных наколенниках в виде львиных голов в час своего триумфа.

Может быть, самыми яркими отличительными чертами искусства Куша являются изображения львов и слонов. Цари всегда сидят на львиных тронах, а на храмовых рельефах врагов царя львы прижимают к земле или даже пожирают. Есть свидетельства того, что в Львином храме в Мусавварат-эс-Суфре содержались дрессированные львы, как живые воплощения бога-льва Апедемека, который изображался на стене: существо ростом с человека, получающее дань от царя и стоящее во главе всех других богов. На одной из сцен он держит лук и колчан, в другой руке – посох, на голове у него уже знакомая трехчастная корона и одет он в мантию от груди до колен.

На пилонах Великого Львиного храма в Нака (другие львиные храмы найдены в Мусавварате и Мероэ) есть огромный барельеф Апедемека, в трехчастной короне с коброй, выползающей из лотоса. Использование символов змеи и лотоса и другие изображения Апедемека – с тремя головами и множеством рук – наводят на мысль о возможном индийском влиянии, где образу тройного льва поклонялись тысячи лет назад, как делают и до сих пор. Выдвигались предположения, что индийские товары могли попадать в Куш по караванным маршрутам из портов Красного моря.

Другой впечатляющий пример индийского влияния в искусстве – изображения слонов в скульптуре и декоре зданий Мусавварат-эс-Суфры. Здесь есть огромные ограды со скатами, своеобразные стены, увенчанные фигурами слонов, и рельефы, изображающие участие слонов во многих церемониях, в том числе и выезде царя. Полагают, что именно этот город мог быть местом военной тренировки слонов. Услугами кушитских дрессировщиков пользовались и римляне, когда им требовались боевые слоны. (Причем, африканские, считавшиеся плохо обучаемыми, не индийские!)

Архитектура Куша весьма разнообразна по стилям и представлена многочисленными памятниками. Обычно строительными материалами здесь служили кирпичи и камни. Здания похожи по дизайну на египетские – это заметно и