Надо отметить, что практика перечисления заработанных в боях денег на сберкнижку была чрезвычайно распространена. Например, штурман По-2 Борис Васильевич Макаров вспоминал: «Нам переводили на книжку зарплату и за вылеты. В конце войны у меня что-то тысяч 15 скопилось» .[83]

Константин Григорьевич Плацинда, агитатор в отделении агитации и пропаганды политотдела 70-й Армии: «Нам их (деньги. — авт.) перечисляли на полевую сберкнижку, и когда в 46-м году я приехал в отпуск домой, то получил что-то около сорока пяти тысяч. Причем выдали мне их мелкими купюрами, а у мамы с собой были «бесаги» — такой сдвоенный мешок, который носится через плечо, так одна его часть была полная этими деньгами».[84]

Более того, в войсках усиленно внедряли сберкнижки. 31 марта 1943 года Заместитель Народного комиссара обороны генерал-полковник интендантской службы А. Хрулев[85]подписал «Приказ о привлечении вкладов военнослужащих в учреждения Госбанка и развитии безналичных расчетов».[86]В приказе отмечались уже достигнутые успехи: «Остатки вкладов в полевых учреждениях Государственного банка на 1 января 1943 г. превысили в 25 раз сумму остатков вкладов на 1 января 1942 года. Количество вкладчиков возросло за 1942 г. в 17 раз. Безналичные перечисления из денежного содержания военнослужащих к 1 января 1943 г. во вклады и на почтовые переводы достигли 70 % к фонду зарплаты».

Особенно отличились во внедрении вкладных и безналичных операций финансовые отделы Центрального, Карельского, Северо-Западного, Западного и Ленинградского фронтов. Попробуем представить себе страшные реалии Ленинградского фронта 1942 года и внедрение вкладных и безналичных операций. Сберкнижка у офицера (в 1941–1942 годах их именовали средними командирами) в Ленинграде 1942 года? Это кажется какой-то ненаучной фантастикой. Однако, согласно приказу Хрулева, было и такое.

Военным советам фронтов было приказано наградить лиц, отличившихся в деле развития вкладных операций и безналичных расчетов. Однако в приказе отмечались и выявленные недостатки: «В отдельных случаях делались попытки показного привлечения вкладов, при котором зачисленные во вклады суммы немедленно затем выбирались из банка. Еще не все военнослужащие при переводе денег семье по почте пользуются безналичными расчетами».[87]

То есть находились финансисты-«очковтиратели», которые уговаривали военнослужащего внести деньги на сберкнижку, а потом тут же снять. Но при этом в отчетности для начальства можно было указать количество открытых вкладов. Никакая война не может помешать проявить свои способности специалистам по радужным докладам начальству. Показательно, что в тот же день Хрулев подписал «Приказ о временном прекращении выплаты денежной компенсации за неиспользованный отпуск в 1943 г. и о перечислении сумм компенсации в сберегательные кассы на специальные вклады рабочих и служащих».[88]

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 9 апреля 1942 года была временно прекращена выплата на руки рабочим и служащим компенсации за неиспользованный в 1942 году отпуск. Суммы компенсации за неиспользованный отпуск переводились в сберегательные кассы в качестве специальных вкладов рабочих и служащих.

Выдача средств по этим вкладам должна была производиться по окончании войны в сроки, устанавливаемые Советом Народных Комиссаров СССР. Президиум Верховного Совета СССР продлил действие этого указа на 1943 год.

Поэтому Хрулев приказал: «Командирам войсковых частей и начальникам учреждений (предприятий) Красной Армии:

1. Не позднее 25 апреля 1943 года составить списки вольнонаемных рабочих и служащих части (учреждения, предприятия) с указанием сроков окончания рабочего года каждого работника и продолжительности положенного отпуска.

Немедленно по истечении рабочего года начислять рабочим и служащим денежную компенсацию за неиспользованный отпуск и перечислять суммы компенсации в сберегательные кассы в качестве специальных вкладов рабочих и служащих.

2. При увольнении рабочих и служащих до истечения рабочего года суммы причитающейся денежной компенсации немедленно перечислять в сберегательные кассы на специальные вклады.

3. Перечислить не позднее 25 апреля 1943 года в сберегательные кассы на специальные вклады не перечисленные своевременно суммы денежной компенсации рабочим и служащим за неиспользованный отпуск в 1942 году».[89]

Ответственность за выполнение приказа возлагалась на командиров войсковых частей и начальников учреждений.

Стремление любыми путями увеличить суммы вкладов в сберкассах и объем безналичных операций вполне понятно. Иначе просто трудно было бы представить себе количество наличных денег, находящихся в обращении. Военные расходы были огромны.

Вместо превышения, как это было в 1940 году, текущих доходов над текущими расходами в сумме 3,2 млрд руб., в 1942 году имело место превышение текущих расходов над текущими доходами в сумме 18,9 млрд руб.[90]

Дефицит бюджета в значительной степени покрывался за счет эмиссии, то есть печатания новых денег. Но при появлении слишком большого количества денежных знаков могла возникнугь угроза их полного обесценивания.

Этого удалось избежать. «В СССР за три года Отечественной войны денежное обращение выросло в 2,4 раза и, хотя превышало размеры товарооборота в период военной экономики, все же оставалось сравнительно устойчивым на протяжении всего периода Отечественной войны», — с гордостью писал Вознесенский.[91]Не последнюю роль в этом сыграли усилия по увеличению сумм вкладов в сберкассах.

Поразительно, как быстро в советском обществе, строительство которого всерьез начиналось с провозглашения идеи всеобщего и полного равенства во всем, закрепился предельно четкий принцип социальной дифференциации. Принципиальная разница в материальном положении старшего и среднего командного состава и младших командиров и рядовых явно потрясла бы большевиков образца 1918 года. Очевидно, логика жизни оказалась сильнее идеологических догм. И как только страна, а вместе с ней и партийное руководство оказались на краю гибели, в Кремле, наравне с традиционным кнутом, решили использовать и политику пряника, то есть рубля.