Женщина встала и вонзила иглу в игольницу на запястье.

– Надеюсь, у вас достаточно денег, чтобы оплатить мне ночную работу.

– Деньги не проблема, – ответил Клов.

Задумавшись на мгновение, женщина все же стала перебирать рулоны ткани, уложенные на деревянной столешнице.

– Только вчера получила новые шелка. Такого еще ни у кого в Бастиане нет.

Клов проигнорировал мой ледяной взгляд и проследовал за женщиной к окну, из которого открывался вид на улицу.

– Что это еще такое? – прошептала я, потянув его за рукав куртки.

– Просто доверься мне.

Я злилась на него так же, как и на себя. Впервые увидев его на корабле Золы, я должна была понять, что Сейнт что-то задумал. Теперь же меня затянуло в их тайный план, из которого я вряд ли выйду невредимой.

Рука Клова с осторожностью прошлась по различным тканям, губы сжались, и он выбрал ткань:

– Вот эта.

Ткань благородного синего цвета, каким в солнечный день бывает море, чье дно находится слишком глубоко, чтобы его разглядеть. Она переливалась под лучами света. Я представить не могла, что же такое задумал Клов, где потребуется платье, пошитое из такого прекрасного материала. Но я предчувствовала, что ответ мне не понравится.

– Так, вставай сюда. Снимай все. – Женщина обвила руками манекен и, пятясь назад на мысочках, отнесла его к стене.

Занавеска у окна задернулась, и, уперев руки в бока, женщина уставилась на меня.

– Ну, живее.

Я тяжело застонала, стянула через голову рубашку и расстегнула лиф на груди. Цокнув, она повесила его, разгладила брюки, приминая складки на шерстяной ткани.

– А теперь посмотрим на тебя. – Ее взгляд пробежался по моему голому телу, и, заметив шрам на руке и швы на ноге, женщина нахмурилась. Да и следов от других ран было предостаточно. – Так, полагаю, что это у нас получится прикрыть. Повернись.

Я неохотно подчинилась, поворачиваясь к ней спиной, и поверх занавески встретилась взглядом с Кловом, который снова ухмылялся. Я вздрогнула, когда холодные руки женщины коснулись моей талии и пальцы пробежались по ребрам.

– Хорошо, – сказала она.

Женщина проскользнула между занавесками и вернулась с твердым белым материалом с лентами, свернутым в рулон. Я поморщилась.

– Это?..

– Корсет, моя дорогая. – Она нежно улыбнулась. – Подними руки.

Я закусила нижнюю губу, чтобы не выругаться, и развернулась, чтобы она надела его. Женщина затягивала ленты, пока мои ребра с болью не закричали, отчего для успокоения я уперлась руками о стену.

– Ты никогда не носила корсет? – удивленно спросила женщина.

– Нет, – огрызнулась я. Мама никогда не надевала его на меня, да и на Джевале он мне был не нужен.

Женщина обернула вокруг моей талии кринолин [5], стягивая между собой кольца, которые теперь выступали над моими бедрами. Затем она начала работать с шелком – подрезала, собирала в складки, подкалывала булавками, – пока не появился образ платья. И только когда она раскрыла занавеску и развернула меня, я увидела, что же она сделала.

Мое отражение появилось в зеркале с золотой рамой, и, вдохнув, я сделала шаг назад.

Ткань покрывала корсаж так, что складки образовывали острый V-образный вырез на моей груди. Рукава пока были всего лишь лоскутками ткани, которые еще предстояло закрепить, но юбка окутывала меня струящимися волнами.

– Мне нужны карманы, – сглатывая, проговорила я.

– Карманы? – фыркнула она. – Зачем тебе карманы?

Я промолчала. Не собираюсь говорить ей, что мне куда-то нужно положить клинок, или объяснять, зачем он мне вообще на торжестве.

– Просто сделайте, – проговорил Клов из-за ее спины.

– Подожди, – выдохнула женщина и исчезла в глубине магазина.

Клов сидел в кресле, рассматривая меня. Взглянув на мое лицо, он постарался сдержать смех.

– Наслаждаешься? – проворчала я.

Его рот снова изогнулся с одной стороны.

– Только через свой труп это бы надела твоя мать.

Меня поразила легкость, с которой мы вернулись к прежней гармонии, а ведь только пару часов назад я была готова убить его. Взрослея, я ни дня не провела вдали от него на корабле или в каком-нибудь порту. Теперь же, глядя на него, я снова ощущала себя десятилетней. И это чувство заставило меня скучать по маме.

– Что произошло между Золой и Изольдой? – тихо спросила я, не зная, хочу ли действительно знать ответ.

Клов сел ровнее и потянул ворот рубашки.

– Что ты имеешь в виду?

– Сейнт сказал, что у них свое прошлое. Какое прошлое?

Только не встретившись со мной взглядом, Клов выдал больше, чем знал.

– Лучше поговори с Сейнтом насчет этого.

– Я спрашиваю тебя.

Клов потер руками лицо и тяжело выдохнул. Откинулся на спинку кресла и оставил на мне продолжительный взгляд.

– Зола повстречал Изольду, когда наладил торговлю в Бастиане. Она вела свои дела в торговом доме и, видимо, нашла способ убежать.

– От чего?

– От чего она пыталась спастись. – Клов сжал челюсти. – Она заключила сделку с Золой и стала членом экипажа, ныряльщицей. Но ему было нужно не только ее мастерство. Не знаю, что произошло между ними, но явно что-то нехорошее, потому что ей пришлось откупить свое место на «Луне» всеми сбережениями.

Я поморщилась, пытаясь не представлять, что же это могло быть.

– А потом она повстречала Сейнта.

– Потом она повстречала Сейнта, – повторил он. – И все изменилось.

– Как она убедила Сейнта взять ее в команду?

– Не думаю, что у него был выбор. Она поразила его, когда впервые села рядом с ним в таверне Гриффа.

«У Гриффа». Я не смогла сдержать улыбку.

– Они были друзьями. А потом стали чем-то большим, – проговорил он, отведя взгляд в сторону, будто задумался. – А потом появилась ты.

Я грустно улыбнулась. Мои первые воспоминания о Сейнте и Изольде. Залитые теплым золотистым светом. Не тронутые тем, что ждало впереди. Они нашли друг друга.

Я взяла в ладонь свисающее с моей шеи кольцо Уэста. То же самое я чувствовала, когда он поцеловал меня в Силках Бури. Будто мы единое целое. И в тот момент так и было.

А если слухи в Пойме Сегсей правда, то Уэст был готов пожертвовать «Мэриголд» и всем, что имел. И чтобы это предотвратить, я должна довести дело отца до конца.