— Кто такой Говард Стерн? — осведомился Лютер.

Ло Манто стоял в центре комнаты детективов Северного округа Среднего Манхэттена, изучая распечатку списка лиц, пропавших без вести на протяжении последней недели.

— Здесь почти пятьсот человек, — сказал он, поднимая глаза на Франка Фернандеса. — Сколько из них вы обычно находите?

— В зависимости от обстоятельств, — ответил Фернандес. — Начнем с того, что не все они на самом деле пропали, — так думают только их родственники. Поэтому этот список можно сразу сократить примерно на четверть. Вторая группа — люди, которые действительно пропали, но — по собственному желанию. А если ты — взрослый человек, не сделал ничего противозаконного и просто решил втихомолку уехать из города, это твое дело, а не полиции.

— Остается еще половина, — заметил Ло Манто, возвращая список капитану. — Что с ними?

— Четырех из десяти так и не находят, — сказал капитан. — Трех из десяти находят в моргах, и еще трех из десяти, если нам очень повезет, мы сумеем вернуть их семьям.

Ло Манто кивнул и оглядел просторное помещение, большую часть которого занимали шкафы с папками и огромные копировальные аппараты. В середине зала стояли небольшие, сдвинутые по два письменные столы, на черных телефонных аппаратах безмолвно вспыхивали и гасли красные лампочки.

— Ты обещал мне кофе, — сказал он Фернандесу, — и, может, даже что–то еще.

— Обещал, — согласно кивнул капитан, — но не обещал, что он будет хорошим.

— Когда я был здесь последний раз, кофе был отвратительным, и я не рассчитываю на то, что он вдруг станет лучше.

— Вот и хорошо, — сказал Фернандес. — Не люблю разочаровывать друзей.

Франк Фернандес был Одним из немногих представителей полицейского начальства округа, которые заработали свои нашивки не с помощью интриг и подхалимажа, а тяжким трудом. Его отец всю жизнь трудился водопроводчиком в Бронксе, а мать тридцать лет проработала в телефонной компании — еще с тех пор, когда та была единственной во всем городе. Родители надеялись на то, что их единственный сын выучится на врача или юриста и таким образом завяжет нарядную праздничную ленту на их американской мечте. Он обладал изрядными способностями и был готов работать, но загвоздка заключалась в том, что с того самого времени, когда Франк научился ходить и говорить, когда он стал разбираться в том, что происходит на улицах его родного Бронкса, он был одержим одной мечтой: стать полицейским, наказывать плохих людей и защищать хороших.

Меньше чем за три года Фернандес проделал путь от патрульного полицейского до детектива, а затем — до агента, действующего под прикрытием на ниве борьбы с наркотиками, заработав целый ящик медалей и благодарственных грамот. Какое бы задание ему ни поручали, какую бы банду ему ни предстояло разгромить, Фернандес неизменно действовал напористо и быстро. Он, подобно Ло Манто, не был сторонником пунктуального соблюдения всяческих правил и уложений, он использовал их по своему усмотрению и лишь ради пользы дела, но при этом был достаточно умен и, нарушая их, обставлял это так, чтобы в случае чего не быть прищученным в суде. Внушительный список произведенных им арестов и готовность идти на все, чтобы довести дело до конца, привлекли внимание верхушки управления, которая как раз в это время тщетно подыскивала достойных кандидатов на вакантные должности руководителей среднего звена. Но Фернандес никогда не воспринимал себя в качестве потенциального выдвиженца. Каждое новое назначение он зарабатывал потом и кровью, и это было известно каждому, кто носил на груди или поясе полицейский значок.

Фернандес был взыскательным начальником. Он добивался, чтобы на его участке уровень преступности был как можно ниже и жители округа чувствовали себя в безопасности. Он требовал от своих подчиненных, чтобы каждый арест был достаточно обоснован, и обвинение не рассыпалось, даже не успев дойти до суда.

Каждый из его офицеров и детективов должен был быть подкован не хуже любого адвоката, чтобы грамотно отстаивать свою точку зрения в открытом суде. А продажных полицейских Фернандес давил даже с большей ненавистью, чем уличных бандитов, поэтому чиновникам из отдела внутренних расследований в Среднем Манхэттене делать было просто нечего. Для репортеров криминальной хроники он был иконой, для боссов в кабинетах штаб–квартиры Управления полиции Нью—Йорка — рыцарем в сияющих доспехах, и все, как один, ожидали того дня, когда Франк Фернандес будет назначен комиссаром полиции.

Все это внимание и уважение предоставляли Фернандесу относительную свободу действий. Он был избавлен от мелочной и назойливой опеки со стороны начальства и использовал это преимущество по полной программе. И вот, в то время, как других окружных капитанов регулярно поджаривали в связи с неприлично высокими показателями преступности в их районах и сомнительными перестрелками с участием их подчиненных, Фернандес преспокойно плыл своим курсом, вне зоны досягаемости бюрократических радаров. Это позволило Фернандесу сделать то, о чем не мог бы даже помыслить ни один другой полицейский капитан в городе. Из молодых офицеров он выбрал пятерых лучших — самых опытных и честолюбивых — и превратил их в молчаливых сторожевых псов, работающих далеко за территориальными границами его округа. Он поручил им собирать любую информацию о деятельности воровских шаек, бандитских группировок, а также злоупотреблениях и должностных преступлениях чиновников, о любых коррупционных нитях, ведущих к высшим чинам Управления полиции Нью—Йорка, о любых случаях шантажа, жертвы которого не стали делать официальное заявление. С молчаливого согласия заместителя начальника управления, давшего добро на эту операцию, Фернандес всего за полтора года собрал информацию обо всех видах преступной деятельности и криминальных структурах, действующих на территории пяти округов. Он знал также и о том, кто из полицейских начальников, политиков, адвокатов и судей запачкал себя коррупцией и связями с криминалитетом. Иными словами, Франк Фернандес был очень хорошим полицейским, и иметь его на своей стороне было большой удачей.

* * *

— Я полагаю, ты не позволишь мне ездить по городу в одиночку? — спросил Ло Манто. Они с Фернандесом потягивали черный кофе из кружек с надписями «Закон и порядок». — Вдруг мне захочется полюбоваться видами или, скажем, посетить бродвейское шоу?

— Ты меня знаешь, — ответил Фернандес, — я люблю ублажать своих друзей. Но город осматривать лучше, когда рядом находится кто–нибудь, кто хорошо его знает. Он может обратить твое внимание на какие–то интересные вещи, которые иначе могут ускользнуть от твоего внимания. И этот же человек сможет уберечь тебя от возможных неприятностей.

— У моего нового друга будет полицейский значок и пистолет? — осведомился Ло Манто. Поставив кружку на край капитанского стола, он скользил взглядом по многочисленным расставленным на шкафах памятным предметам, связанным с бейсболом, — вымпелам, кубкам, потертым перчаткам и мячам.

— Да, у него значок и оружие будут, а у тебя — нет. И то и другое можешь оставить пока у меня — так же, как делаю я, приезжая в Неаполь. Я не могу никого арестовывать там, а ты — здесь. Правила могут нам не нравиться, Джанни, но некоторые из них мы обязаны соблюдать, и это — одно из них.