Послышались выстрелы. Тряпочка с моего лица упала, и я сжала из последних сил, серо-белый мех своего возлюбленного. Ногами пыталась слабыми обхватить. Но держали меня на мощном теле оборотня только его крепкие лапы.

Выстрелы, крики убийц. Они приметили, что меня вынесли из дома.

Оборотень ринулся к перелеску. Он почти не оставлял след, не ломал ветки. Влетел в лес и побежал вперёд. А за нами моторы мотоциклов. Яркие лучи фонариков.

Дый попытался бежать на четырёх лапах, но я не могла самостоятельно держаться. Тогда оборотень закинул меня на свою спину. Но, как бы мягко он не бежал, я всё-таки скатилась.

— Беги, — прохрипела я. — Дый, беги, они убьют тебя. Брось, Егор не оставит меня в живых.

Он очень аккуратно положил меня на мокрую, холодную землю. Было темно, и только его глаза горели огнём. Я пыталась продышаться. Дрожащей рукой проехалась по кустам, собирая на руку влагу. Вытерла лицо. Мне нужно было быть сильной, до конца бороться.

***

Ощущение того, что папа жив…

Нет, я понимал, Егор своего добился.

Вся семья погибла.

Шок от этой новости ещё не пришёл, потому что некогда было расслабляться. Тот, кто меня всегда опекал, оберегал и защищал — жив. Это не родной отец, это мифический зверь.

Оборотень понял, что со мной на руках далеко не уйти. Но бросать был меня не намерен.

Дый стал полностью превращаться в зверя. Встала дыбом его холка, пасть разъехалась как в тот раз, когда он набросился на медведя. И неожиданно, потухли глаза. Волк пропал из вида, слился с темнотой.

Я испугалась на мгновение, что он исчез. Но неожиданно почувствовала лёгкое прикосновение. Он приласкал моё лицо тыльной стороной своей мохнатой ладони. От этого приятного прикосновения бежала дрожь по телу. И я не выдержала, сказала, как есть:

— Я люблю тебя.

Он в облике зверя ничего не сказал. Он, итак, мало говорил и с большим трудом. Я даже имени его не знаю, только "Дый" досталось мне.

Хотела ухватиться за него, но не поймала.

Мне нужно было расслабиться. Меня тошнило, немного кружилась голова. Я лежала на земле, рядом валялся мой рюкзак. А вот сумочка оказалась под рукой, в ней я нащупала маленький пистолет.

Мелькали в глубине леса огни. Рокот мотоциклов. Здесь была целая армия охотников.

Я очень ценна. За мной числиться папин капитал. И мне оставалось догадываться о его объёмах.

Я не знала, чем папа занимался, какие сделки проворачивал. Его окружение было за железной стеной. Папа, как мог, отгораживал семью от своих связей. Но мы никогда ни в чём себе не отказывали. И то, что я не получила права и у меня нет машины, чистая случайность и проблемы с моим психическим здоровьем. А так: всегда охрана, огромная квартира, куча родственников окармливалась возле папы.

И Егор это знал. Поэтому ничего не пожалеет ради выгоды.

Выстрел.

Я стерпела, не закричала, не взвизгнула. Стреляли не только из ружей, из автоматов тоже.

Ничего себе!

За одной девушкой такая охота!

Дорого я стою.

Вопль человека пронзил моё сердце. Я зажмурилась. Мне нужно было смириться с тем, что это война. А на войне, как известно, убивают. И если не они нас, то мы их.

Я села. Стала оглядываться по сторонам. Свет проникал сквозь деревья. Это были лучи фонарей. Один из них скользнул по моему лицу, и я услышала своё имя. А потом злобный приказ:

— Ловите девку!

Скользя ногами по траве, я поползла прятаться. Впопыхах накинула свой рюкзак на плечи, и рванула вперёд сквозь тёмные заросли.

Я бежала, оглядываясь назад. Дыхание было сбито, я чувствовала слабость. Всё-таки отравилась дымом.

Просвистела пуля почти рядом со мной. И я была вынуждена упасть обратно на землю и затихориться.

Опять послышались крики людей и автоматная очередь.

Один мужчина выскочил ближе ко мне. Он меня не увидел, освещал фонариком кусты. Лучи луны, пробивающиеся сквозь кроны деревьев, очертили холодным серебром его зловещую фигуру.

Момент истины.

Стрельба по живой мишени.

Я взяла пистолет двумя руками, хотя он и был маленький. Но руки мои тряслись. Стиснув до дикого напряжения зубы, я прицелилась. И между стуком сердца выстрелила в человека. Он упал.

И мне казалось, я упала вместе с ним.

Я убила человека!!!

Жадно хватая воздух порциями, я поползла к охотнику, чтобы увидеть свой тяжкий грех собственными глазами.

Убила…

До чего дошло! Я вынуждена защищаться и убивать!

Мужчина лежал, распластавшись в невысокой траве, между извилистыми ветками кустов. В охотничьем костюме, с патронажем. На голове кепка. Из рук выпало ружьё и фонарик светил в сторону.

Я подползла слишком близко. Охотник неожиданно зарычал и бросился на меня. В свете луны сверкнуло острое длинное лезвие ножа. Чужая сильная рука ухватила меня за горло. Мужчина сел и собирался проткнуть мне глаз. Его рука замахнулась…

От меня скрылся свет луны. На её фоне, словно клубящийся чёрный дым, появилась голова зверя. Засияли два ярко-жёлтых глаза. Раскрылась пасть с двумя рядами острых клыков. Она была такая огромная, что голова человека поместилась в неё.

Клацнули клыки. И Дый откусил половину головы человека, пробив черепную коробку. Мне в лицо брызнула тёплая кровь и струйками стала стекать, капать на свитер.

Я тихо заскулила, панически отползая от трупа. В голове не было никаких мыслей.

В лесу стихли голоса, никаких фонариков. Мертвецкая тишина.

Дый подхватил меня на руки. Повалил на своё плечо и потащил по лесу. Он бежал, хотя преследователей не было. Он так спешил, что ломал ветки и не разбирал дороги.

Я поняла, что нас преследуют, когда далеко за нами мелькнуло что-то бледное. А потом рык утробный, адский.

Дый скинул меня на небольшой опушке леса в высокую траву и заслонил меня своим мощным телом, которое росло и за счёт всклоченной шерсти казалось просто гигантским. Хвост, как пистолет, замер над землёй.

— Полкилометра до дороги, — сказала мне волчья морда, на мгновение повернувшись ко мне.

Дый закашлял, захрипел и сплюнул кровь.

— Кто там? — ошарашенно поднялась на ноги и встала рядом со своим оборотнем. А что-то жуткое и страшное продолжало бежать в нашу сторону.

— Убийца, — выдохнул Дый. — Я задержу… беги… найду тебя… куда бы не пошла… Беги! Живи!

Он стал меня подталкивать в сторону леса с опушки.

— Я не могу оставить тебя, — слёзы в три ручья потекли по щекам. — Я не смогу без тебя.