не здесь? Ведь если ты его встречал, то он должен знать, где я. Или ты ему не сказал?

– Сказал.

– Ну и вот, – сказала я. – Значит, не любит и я ему не нужна.

– Все не так просто, – сказал он.

– Пожалуйста, не начинай рассказывать эти басни про сложную взрослую жизнь, – сказала я. – Мне скоро одиннадцать, я уже и сама взрослая.

– Ладно, – легко согласился он. – Если ты взрослая, то скажи мне, ты знаешь, что такое сюжет?

– Конечно, – сказала я. – Это цепь обстоятельств непреодолимой силы, которые могут воздействовать как на жизнь обычных людей, так и на метафизические сущности. Мы недавно по социологии проходили.

– Ну и вот, – сказал дядя Бэзил. – Твой отец не может к тебе прийти. Пока не может. Потому что он сейчас внутри сюжета, и не хочет тебя в это втягивать.

– Брехня, – недоверчиво сказала я.

– Но он просил меня кое-что тебе передать, – сказал дядя Бэзил.

Скептически улыбаясь, я прянула ему руку ладонью вверх.

– На словах, – сказал дядя Бэзил.

– А, я почему-то так и подумала.

– Две вещи, – сказал он. – Во-первых, твой отец тебя любит.

– Ну да, ну да.

– И во-вторых, – сказал дядя Бэзил. – Если ты когда-нибудь будешь особо в нем нуждаться, оказавшись в отчаянной ситуации, из которой, как тебе кажется, нет никакого выхода, тебе нужно только позвать его три раза, и он обязательно придет.

– Просто позвать?

– Ну да.

– И как он меня услышит?

– Он услышит, – сказал дядя Бэзил. – Он же волшебник.

– Волшебников не бывает, – сказала я. – Есть только металюди, а это другое.

– Волшебники бывают, – сказал дядя Бэзил. – Просто они свое присутствие стараются не афишировать.

– Значит, просто позвать?

– Трижды.

– Папа, папа, папа, – сказала я.

Разумеется, никто не пришел, а дядя Бэзил покачал головой.

– Это не так работает, – сказал он. – Ситуация действительно должна быть отчаянной.

* * *

После кабинета психолога я уже было направилась на выход, но в коридоре столкнулась с Аланом.

– Признаю свою неправоту, – сказал он. – Это действительно был муж.

– А ты сейчас о чем?

– О вчерашних пятнадцати ножевых, – сказал он. – Фармацевт и муж, которого пристроил Джон. Ну же, Боб, соображай.

– Прости, голова была другим занята, – сказала я. – Что по поводу отчета?

– Уже у тебя на столе.

– Спасибо. Ты лучший, Алан.

– Я знаю, – сказал он. – И что вы будете делать, когда я плюну на все и уйду на вольные хлеба?

– Страдать.

– То есть, что и обычно, – вздохнул он и поплёлся в свою лабораторию.

Так я и завернула в наш с Кларком закуток.

Поскольку предполагалось, что для меня сегодняшний рабочий день уже закончен, не испытывающий склонности к кабинетной работе Кларк отправился патрулировать улицы, снимать с деревьев котят, ломать ноги сутенерам или чем он там еще занимается, когда я не вижу. Рабочее пространство оказалось полностью в моем распоряжении, отчет Алана действительно лежал на столе, и я решила закрыть это дело, а потом уже идти домой.

Это не должно было занять много времени, но что-то пошло не так. Сначала компьютер завис, и я долбила по кнопке питания, пока он не ушел в ребут, а я не ушла за кофе. Потом я вернулась, дождалась открытия нужных программ, и, попивая горячий напиток, превалирующим вкусом в котором был вкус картона от стаканчика, вбила нужные строчки в нужные формы, отправляя дело в архив, и нельзя сказать, что это занятие меня сильно увлекло, но, по крайней мере, оно помогало мне не думать о том, о чем я сейчас думать никак не хотела, и я решила продолжить, благо, дел для отправки в архив накопилось уже изрядное количество…

В половине десятого на меня случайно наткнулся дежурный детектив Уотсон (не родственник) и отправил меня домой.

Поздним вечером в нашем районе свободное парковочное место уже не найти, но я давно решила для себя эту проблему, арендовав несколько квадратных метров в подземном паркинге через дорогу. По деньгам, конечно, не слишком выгодно, зато у меня всегда есть место, где я могу оставить свою «ласточку».

Я увидела его сразу, как только поднялась на улицу. Он сидел на ступеньках перед моим подъездом, курил сигарету и смотрел вдоль улицы.

За прошедшие годы он ничуть не изменился. Такой же молодой, такой же спортивный и подтянутый, все-такой же слегка небритый, и в его щетине даже не добавилось седины. Он никогда не был записным красавчиком, и бурное прошлое оставило на его лице следы в виде сломанного носа и шрама на подбородке, но в городке, где я выросла, девицы сходили от него с ума в товарных количествах.

В детстве я этого, конечно, не понимала, но теперь, анализируя все мелкие детали…

Я даже не знаю, в чем тут дело. Когда он просто вот так сидел и курил, то казался обычным парнем, но стоило ему начать двигаться, как ты сразу же понимал, что перед тобой хищник. Не просто хищник, а лев, настоящий царь зверей в своей естественной среде обитания.

Я уже много лет проработала в полиции и повидала всякого, а моим напарником был двухсотлетний метачеловек, который перебил народу, наверное, больше, чем я вообще встречала, но по сравнению с этим парнем даже Кларк казался зеленым новобранцем. Это был самый опасный человек в мире.

Для других, разумеется. Меня бы он и пальцем не тронул.

Услышав мои шаги, он обернулся и торопливо спрятал сигарету. Как будто я не почувствую запах…

– Привет, папа, – сказала я.

Глава 8

Конечно, лучше бы дядя Бэзил тогда наврал мне про то, что мой отец был королем, тогда бы я могла продолжать воображать себя настоящей принцессой в изгнании, вынужденной жить среди простых людей по каким-то пока непонятным мне причинам, но воображать себя дочерью волшебника тоже было неплохо.

А поскольку мой пытливый детский ум требовал проверить полученную от дяди Бэзила информацию, в следующие несколько месяцев я забиралась на верхушки деревьев, стояла на краю обрыва, гуляла одна по ночному лесу, разливала клей по стулу миссис Стэпфорд, самой злобной из наших учительниц, кормила бродячих собак и один раз даже поговорила с незнакомцем (это вообще оказалось одной из самых сложных задач, потому что найти незнакомца в маленьком городке, где все всех знают, не такая уж простая задача). Разумеется, каждый раз я произносила подсказанную дядей Бэзилом формулу, и, разумеется, никто так и не пришел.

Конечно, я понимала, в чем тут дело, но старалась себя убедить, что просто ситуации были еще недостаточно отчаянные и из них