– Да, да, там еще недалеко рыбачья деревушка…

– Что ж, вот эта идея совсем неплоха, – милостиво кивнул Кагеру. – Сосновый холм у моря как нельзя лучше подойдет для пьесы о рыбаке и морской царевне. Действие будет двойное, благожелательное и увлекательное. Что скажете, госпожа княгиня?

Касима сидела, задумавшись. Идея поставить пьесу на берегу моря, под шум волн, неожиданно захватила ее. И снова залу словно заволокло туманом, а голоса отдалились. Княгине въяве представился помост под ярким шатром, актеры и музыканты, сотни зрителей вокруг него, высокие гости из империи, и в первом ряду – она, Иро Касима. «Какое чудо! – говорит наместник Неименуемого. – Я никогда в жизни не видел ничего подобного! Вы просто обязаны показать это в Сонаке!» «Я всего лишь поддерживаю культурные традиции своего народа», – скромно говорит она…

– Итак, решено! – воскликнула она, возвращаясь из мира мечтаний в малый приемный зал. – Мы будем ставить пьесу о рыбаке и драконе! В заповедной роще будет построен театр, и не позднее начала осени…

Неожиданно княгиня прервалась и испуганно взглянула на Кагеру:

– Преподобный… Но ведь вы сами сказали – от древнего театра не осталось ничего, кроме нескольких старых свитков с пьесами! А как же костюмы, декорации? И главное, кто будет заниматься постановкой? Не хотелось бы привлекать лицедеев придворного театра. Это совсем другая традиция… и не получится никакой тайны, никакого сюрприза…

Кагеру улыбнулся.

– Госпожа, не беспокойтесь. Волей случая у меня есть то, что вам нужно. На севере провинции Мок, как я уже сказал, все еще прозябает крестьянской кукольный театр, уходящий корнями в глубокую древность. Собирая тексты пьес, я поговорил с несколькими известным актерами – разумеется, не кукловодами, а с мастерами, которые декламируют текст, – и выбрал одного, который показался мне подходящим. Он – актер высокого уровня, и руководитель, на мой взгляд, самой сильной труппы на севере. Его зовут мастер Терновая Звезда. Признаюсь, его голос и искусство передавать эмоции производят впечатление…

Касима взглянула на монаха с неподдельным восхищением.

– Вы провели огромную работу! Как вас вознаградить?

– Доведите свой прекрасный замысел до конца, не бросайте его на полпути, – ответил Кагеру, склонив голову. – Иной награды мне не надо.

Подробности будущего спектакля обсуждались еще долго. Кагеру и Анук ушли от княгини, когда небо на востоке уже начало светлеть. Гости, придворные и члены семьи Касимы, зевая, расходились по своим покоям. Никто не видел, что Кагеру, переступая через порог, едва не упал от слабости. Выйдя на галерею, он неровным шагом подошел к ближайшему фонарю и протянул к нему обе руки.

– А, вот ты где! – из темноты незаметно появился Анук. – Всё прошло отлично! Здорово я пугнул этих куриц! Малость, но им хватило. Мы сумели заинтересовать княгиню театром, а дальше – уже дело Сахемоти. Эй, хватит обниматься с фонарем! Что ты делаешь, мокквисин?

Кагеру повернулся к мальчику. На щеках проступил румянец, губы порозовели, взгляд стал стеклянный и пронзительный.

– Не видишь – отцепляю фонарь, – хрипло сказал он. – Без огня я не смогу идти ночью через лес, и ты прекрасно об этом знаешь.

– Полагаешь, это меня огорчает? – улыбнулся подросток хищной недетской ухмылкой. – Шевелись, мокквисин, дорога далека. Пора к Сахемоти, с отчетом.

Кагеру вздохнул и послушно поплелся вслед за Ануком в темноту.

Неподалеку от северного тракта на Асадаль, в десяти ри от замка Касимы и полутора ри от почтовой станции Репейники, на холмистом морском берегу поднимается одинокая гора Омаэ, по-древнекиримски «Дар божеству», поросшая сосновым бором. Со стороны моря, где сосны растут реже, видны остатки разрушенной постройки, уступами спускающейся к дюнам и песчаному пляжу. Эта гора считается заповедной, а почему – никто толком не знает, да и не задумывается. Здесь никто никогда не жил, рыбаки предпочитают высаживаться на берег в других местах, и даже разбойники сюда не забредают. Возможно, дело в развалинах. От них почти ничего не осталось – только если хорошенько приглядеться, тут и там под слоем песка и хвои проступают то длинные плоские камни фундамента, то выщербленные ступеньки. Должно быть, много десятков, а то и сотен лет назад на этом холме стоял замок или храм. Память не сохранила имя его хозяина. Зато любому ребенку известно, кто водится в древних руинах. Особенно по ночам.

Солнце клонилось к закату. Через пляж протянулись сизые тени, на сосновых стволах застывали капли вытопившейся смолы. С моря порывами налетал свежий соленый ветер, остужая дневной жар. Волны разбивались о рифы. Со склонов дюн змеились тонкие струйки песка, скрипели огромные древние корабельные сосны. Приморский ветер давно выдул песок из-под их могучих корней, создав норы, в каждой из которых могли бы укрыться несколько человек. Дюны были густо усыпаны сухими ветками, иглами и прошлогодними шишками. Ничего, похожего на тропинку тут и в помине не было.

– Я больше не могу! – тихо простонала самая старшая из придворных дам, отклеивая подол от сосновой коры и в ужасе взирая на то, во что превратился палевый шелк.

Княгиня Касима с многочисленной свитой пробирались к побережью напрямик через сосновую рощу. Три десятка придворных дам ковыляли на высоких лакированных подставках, подобрав полы и завязав на спине длинные рукава, вязли в песке, спотыкались, потели, прилипали к смолистым стволам и пачкали о корни белоснежные носки. На лицах дам была отражена скорбь о погибающем макияже. Ветер, словно забавляясь, бросал женщинам в лицо песчинки, превращая безупречно гладкую кожу в рябой кошмар. Все они страстно завидовали мужчинам и слугам, которые наслаждались отдыхом на почтовой станции. Выехали они засветло и прибыли, как и рассчитывала Касима, на вечерней заре, но всем непосвященным молодая княгиня строго запретила даже приближаться к горе Омаэ.

– Дамы, веселее! – с наигранной бодростью воскликнула Касима, шагавшая впереди цепочки рядом с Кагеру. – Отнеситесь к трудностям пути как…как к приключению! Надеюсь, еще до полуночи мы вернемся домой! А завтра устроим поэтический турнир на тему «Путешествие среди песков и горных круч»…

– Если раньше не переломаем ноги, – процедила сквозь зубы старшая придворная дама.

– Клянусь, это первый и последний раз. Я прикажу устроить деревянные ступени с поручнями и навесом от солнца, – ободряюще улыбнулась ей Касима. – Осталось ведь совсем недолго, правда, преподобный Кагеру? Не устаю удивляться этой местности! Эти странные песчаные холмы напоминают дно древнего моря…

Касима, показывая дамам пример выдержки, храбро взобралась на высоченную дюну, влезла на плоский прямоугольный камень с углублением в центре, огляделась.

– Ага! Внизу костер и какие-то люди! Где же эти знаменитые развалины?

– Вы на них уже стоите, госпожа княгиня, – заметил Кагеру, с любопытством взглянув ей под ноги. – Если не ошибаюсь, постройка спускалась вниз террасами, постепенно расширяясь к основанию, и мы сейчас на самом верхнем ярусе. А как раз там, куда вы изволили влезть, судя по всему, был жертвенник.