В местах, куда они направлялись этой ночью, ей еще не доводилось бывать. В той стороне лежала страна дружественно настроенных к рувендианам ниссомов, пугливых уйзгу, а еще дальше начинались владения отвратительных скритеков.

Скритеки! Каждый их набег был подобен ночному кошмару. Они были двуноги, однако их черепа и крепкие, коренастые тела ничем не напоминали человеческие. Кожа у них была толстой, в грубых складках, и местами покрыта чешуей. Их плоские головы имели огромную пасть, из которой торчали зеленые клыки, острые, как кинжалы, созданные природой единственно для того, чтобы рвать добычу и вцепляться в горло врагам. Глаза у них были ярко-оранжевые, навыкате, располагались высоко, почти у самой макушки, причем были устроены так, что могли смотреть в разные стороны. Тела скритеков имели зелено-голубые оттенки, что позволяло им прекрасно маскироваться в болотной воде и тине при охоте, по макушку погрузившись в воду, выставив на поверхность одни глаза. Жертв своих они часто затаскивали в воду, поэтому их и называли «топителями».

Все сведения об этом таинственном племени поступали от купцов и охотников. Рассказы были ужасны! Области скритеков примыкали к территориям, где обитали мирные оддлинги, те тоже иногда делились знаниями об этом ужасном народе. Это были дерзкие, наглые существа, вооруженные копьями и ножами, хотя главным оружием им служили клыки и когти на трехпалых лапах. По болотам они ходили бесшумно; правда, их всегда выдавала сильнейшая вонь, к которой примешивался запах мускуса. Частенько их встречали на едва выступающих из воды островах, где они собирали особые травы, чтобы сваренным из них настоем отбить едкий запах.

Вступивших в их земли они атаковали стремительно, без предупреждения. При виде крови скритеки сразу впадали в бешенство, их не останавливали ни слезы, ни мольбы о пощаде. Пленных перед смертью они изощренно пытали…

— Ты сказал, Пелан и скритеки?.. — Кадия обхватила руками плечи. Становилось прохладно. — Как же удалось найти на них управу? Чья воля смогла подчинить их?

— Орогастуса, — ответил Джеган. — Он все время держится в тени, однако мне думается, что он вертит королем Волтриком, как хочет. Не буду говорить о его искусстве колдуна, но должен сказать, что он мастер по части всяческих уловок и хитростей. Он не из тех, кто будет честно и до конца следовать по пути, указанному судьбой. Он даже высшие заповеди способен переиначить! Знаешь, королевская дочь, на свете есть много людей, которым без меры отпущено и талантов, и сил, и страсти, однако они не могут воспользоваться этими дарами. Их то и дело влекут ложные пути. Но, кроме них, существуют люди с извращенными мозгами, целью которых изначально является зло. Именно оно влечет их познать тайное, овладеть потусторонними силами… Эта мощь не похожа на искусство владения мечом, копьем, стрелами — нет, это знание дает власть над другими людьми, над их мыслями и волей. Это самое страшное оружие. До нас, людей, живущих на болотах, дошло много слухов о деяниях Орогастуса. Конечно, добрая доля их — глупые байки, но кое-что, чему я, например, верю, просто внушает ужас. Возможно, скритеки почуяли, что сила, которая подвластна королевскому колдуну, сродни их взглядам на мир.

Есть другое мнение — скритеки не являются слепыми исполнителями его воли, между ними заключен договор. Это вполне вероятно, если вспомнить древний закон: враг моего врага — мой друг. И чтобы одолеть своих врагов, скритеки какую-то часть пути готовы пройти с Орогастусом рука об руку.

— Это правда — скритеков не надо понуждать к войне. Они в любую минуту готовы напасть на соседей. Джеган, великий охотник, долгие годы ты был моим наставником, и вот получается, что еще немало наук я должна освоить с твоей помощью. Я иногда чувствую себя настоящим ребенком, особенно теперь, когда мы попали в такую передрягу. Твой народ дал мне прозвище Острый Глаз, или Дальновидица — да, кое-что я способна различить издали, но в других областях я совершенно слепа.

— Поначалу каждый из нас слеп, — быстро ответил Джеган. Он внимательно вглядывался в темные массы приближавшихся островов. Угольной чернотой они выделялись на фоне сумеречно посвечивающей, местами занавешенной блеклыми полосами тумана ночи. Небо очистилось, и звездный венец обнял аспидные, зловещие, выступающие из воды горбатые холмы. Рассвет уже был близок. — Скрытая опасность грозит не только телу, — наконец вымолвил охотник, — прежде всего она ослабляет дух.

— Не понимаю.

— Вдумайся, королевская дочь, в то, что я скажу. Даже те, кого ты любишь и кому полностью доверяешь, случается, могут попытаться использовать тебя в качестве орудия. Вот как я, например, использую весло.

— Меня использовать? — удивилась Кадия. — Пусть только попробуют! Они тотчас отведают моего кинжала!

— Жизнь — это борьба. — В голосе оддлинга послышалась добрая усмешка. — Девочка моя, ты способна за сотню шагов различить любого зверька, притаившегося в кроне деревьев, однако при этом ты не вглядываешься в суть. Ловишь только поверхностное, очевидное… Чтобы смотреть вглубь, надо прежде всего познать саму себя. Это не такое простое дело, как кажется. Может, самое трудное на свете.

— А что же самое простое?

— Давать советы другим… — ответил Джеган и, оглядев сереющий восточный край неба, добавил: — День приближается… Нам надо позаботиться о спокойной стоянке. Давай-ка проверим, что там, в той стороне.

Он подгреб к неприметному, уже хорошо просматривающемуся в подступивших сумерках островку. Причалив, некоторое время сидел неподвижно, внимательно вслушивался в привычные тихие шорохи, плеск воды, потом приказал Кадии оставаться на месте и, взяв с собой несколько дротиков, выбрался на берег. Кадия едва могла усидеть на месте. Вопросы вертелись у нее на языке.

Наконец, заметив приглашающий жест Джегана, она тоже вылезла на берег.

— Значит, тебе поручено заняться моим обучением? — спросила она. В ее голосе послышались настойчивые, даже требовательные нотки.

— Нет, не мне, — мимоходом ответил Джеган.

— Этим должна будет заняться Бина?

— И не она. — Охотник совсем погрустнел. — Как ты не можешь понять! Только ты сама в состоянии обучить себя! — Он глубоко вздохнул, потом успокоился. — Твой опыт, твое стремление к знанию, жажда выжить хотя бы… Каждый из нас познает мир сам, и только тогда, когда этому приходит срок. Тебе можно помочь, даже обязательно нужно помочь, но научить не дано никому, кроме тебя самой. — Он взял веревку и потянул лодку на берег. — Удобное местечко… — заметил он. — Здесь вполне можно переждать до темноты. Можно даже развести костерок, сварим что-нибудь горяченькое. Все лучше, чем всухомятку жевать клубни адопа.

— Мы продолжим путь ночью? — Принцессу неудержимо потянуло в сон.

— Пока не минуем Тревисту, так будет безопасней. Враги наверняка установили там свой пост. Как раз, я думаю, в месте впадения Виспара. Если королю Волтрику хватит разума, он прежде всего завяжет дружеские отношения с ниссомами. Большинству нашего народа, Острый Глаз, в общем-то, наплевать на то, что он пролил вашу кровь. Мы не люди, и то, что случилось между вами, не очень-то волнует оддлингов. Одни люди ушли, другие пришли — всего-то! Боюсь, что мои соотечественники поймут разницу, когда будет слишком поздно.