Уронив голову на ладони, она зарыдала. Прима опустился в кресло и положил руку на склоненную головку. Успокоив ее на родном языке, он посмотрел на Алекса.

— Вы умный молодой человек. Я недооценил вас. — Воцарилось молчание. Прима собирался с мыслями. — Я скажу вам правду, — наконец промолвил он. — Простите меня… мне немного неловко, — итальянец перевел взгляд с Дэнни на Алекса. — Видите ли, дело в том, что у нас с Лючией вышла размолвка, — он погладил ее по волосам. — Мы, итальянцы, народ горячий. Спор-то пустяшный… из-за какой-то ерунды. Лючия не хотела ударить меня. — У Примы в улыбке приподнялся уголок губы. — Она не рассчитала своих сил. Но то моя вина. Я свалял дурака, стал советовать ей, как петь. Лючия вполне справедливо рассердилась, — тут он показал на свою щеку, — и вот результат. Но она тут же пожалела о содеянном. — Просунув палец под подбородок певицы, Прима приподнял ее голову. Ее лицо было бледно, но спокойно.

— Так и было, мисс? — осведомился Дэнни.

Лючия Барбьери робко кивнула.

— К чему эта история про нападение? — поинтересовался Алекс у итальянца.

— За это прошу прощения, — сказал Прима и снова поднялся с кресла. — Мне как-то надо было объяснить, откуда у меня раны… Не хотелось объявлять о помолвке с Лючией, выставляя при этом напоказ следы нашей глупой ссоры.

Итальянец поднял девушку на ноги и обвил ее талию рукой. Застенчиво улыбнувшись, она прильнула к нему.

— Я надеялся, что выдуманное мною нападение объяснит мои ранения, — Прима сконфуженно рассмеялся. — Я понятия не имел, что вы, молодые ребята, окажетесь такими сообразительными сыщиками. Мое глупое вранье вы обнаружили в мгновение ока. Я поражен! — Его лицо еще больше расплылось в улыбке. — Отныне Джиорджио Прима будет чувствовать себя, как за каменной стеной, зная, кто охраняет будущего премьер-министра Италии!

Утро четверга.

Мэдди с Лайэмом встретились у гаража в Южном Актоне.

Юноша повернул ключ в висячем замке, и они вдвоем приподняли большую металлическую дверцу. Вид у фургона был немного потрепанный, но для езды он вполне годился.

— Вчера вечером я созвонился со всеми партнерами отца по бизнесу, — проговорил юноша, — и сказал им, что никому не позволю убрать нас с дороги. И еще сообщил, что сегодня мы работаем, как обычно. Теперь уже об этом наверняка известно и тем громилам, — он взглянул на девушку. — Конечно, отец спал, он ни о чем не догадывается.

— Если не случится ничего непредвиденного, то к концу дня все кончится. Потом и скажешь отцу правду. — Мэдди взглянула на Лайэма. — Знаешь, ты не обязан ехать. Я могу позвонить в УПР, и кто-нибудь из наших сядет за руль.

— Не смей, — возразил юноша. — Запомни, это дело мое, — он улыбнулся. — Кроме того, я нужен тебе для охраны.

— Естественно, — дотронувшись до его руки, произнесла Мэдди. — Ладно, мы схватим тех малых вместе.

Фургон уже был полностью загружен товаром. Осталось только забраться в кабину и покатить по дороге в Лондон.

Мэдди села рядом с Лайэмом. Они переглянулись.

— Готова? — спросил он.

Девушка кивнула.

Лайэм повернул ключ зажигания.

— Хорошо, поехали.

Мэдди сжала ему руку.

— Все получится, — сказала она. — Мы…

Остальные ее слова потонули в приближающемся реве мотора. Резко завизжали тормоза, и из-за угла на бешеной скорости выскочила черная машина. Она со страшным скрежетом остановилась прямо у въезда в гараж.

Девушка ждала подобного развития событий. Но все равно комок стал в горле, а в груди бешено заколотилось сердце, когда она увидела, как из автомобиля вылезает та же четверка.

Лайэм сжал ее ладонь.

— О, Боже, — прошептала она.

Ужас грозил переполнить ее. У одного из мужчин было помповое ружье. Его щетинистое лицо, казалось, было маской смерти. Такого Мэдди не ожидал. Она недооценила, на что способны эти типы, и подвергла Лайэма ужасной опасности.

Широко расставив ноги, громила встал перед фургоном. Он прижал ружье к бедру и навел дуло на лобовое стекло кабины.

— Мы хотели с вами по-хорошему! — крикнул он. — Но, бывает, люди просто не понимают слов.

— Вам не запугать меня, — в ответ крикнул Лайэм.

Побелевшими пальцами он больно стиснул ладонь девушки.

Мужчина расхохотался. Мэдди заметила, как он, загоняя патрон в патронник, дернул правую руку назад. Ее план трещал по швам: их убьют прежде, чем они сумеют выехать из гаража.

Громила поднял ружье и прицелился в лицо Лайэма. Мэдди рывком загородила юношу собой. Она не колеблясь была готова принять предназначенную ему пулю.

— Нет! — воскликнул Лайэм. — Мэдди! Пригнись!

Что-то резко и сильно треснуло.

Из-за плеча девушки юноша увидел, как ружье вылетело из рук бандита. Снайпер-полицейский одним выстрелом из винтовки продемонстрировал свое мастерство.

До слуха Мэдди донесся усиленный динамиком голос:

— Полиция. Вы окружены. Выходите на середину двора и ложитесь лицом вниз, скрестив руки за спиной.

Бандиты ошеломленно огляделись вокруг. На крышах соседних зданий появились отчетливо видные на фоне яркого неба темные фигуры. По меньшей мере десять стволов смотрело во двор.

Полицейская машина без опознавательных знаков прокралась к гаражу и преградила единственный путь к спасению.

Громилы тут же улеглись на землю.

Операция была завершена.

Лайэм посмотрел на Мэдди. Ее лицо было так близко! Он крепко обнял ее. От пережитого потрясения он весь дрожал.

— Тебя могли убить, — задыхаясь, проговорил он.

— Разве я тебе не говорила? Меня невозможно убить.

Мэдди освободилась из его объятий и упала на сиденье. Когда она взяла сотовый телефон, рука ее дрожала.

— Это Мэдди, — проговорила девушка, протягивая свободную руку Лайэму. — Четверых задержанных препроводят в участок. Никто не пострадал, — она облегченно улыбнулась юноше. — Операция прошла по плану.

В тот же день, 2:19 пополудни.

Комната для инструктажа в штабе УПР.

Дэнни заканчивал доклад по Джиорджио Приме. Он сообщил собравшимся сотрудникам УПР о признании Примы: не было никакого нападения, просто любовная стычка.

Опершись о кафедру, он оглядел присутствующих.

— Мы не стали дальше копать. Царапины на лице Примы подтверждают историю о том, что Лючия ударила его. У нас нет доказательств, что он лжет, — Дэнни усмехнулся. — Мы должны верить его словам.

— Вы не верите? — спросила Сьюзан Баксендейл.