litbaza книги онлайнСовременная прозаБлизнецы Фаренгейт - Мишель Фейбер

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 15 16 17 18 19 20 21 22 23 ... 69
Перейти на страницу:

— Это рак, что ли? — спросил диктатор.

— Да, это рак, — ответил врач.

— А рак, он сам собой не проходит, верно? — в голосе диктатора прозвучало сомнение, — слова эти противоречили всему, что он знал о политике.

Этот сам не проходит.

— Смертельный, так? — спросил, прощупывая силу врага, диктатор.

— Ну, вообще-то, миксома, сама по себе, — опухоль доброкачественная. Однако, когда речь идет о сердце, она… э-э…

— Фатальна.

— Да.

Диктатор встал, подошел к окну. Вгляделся в него, сцепив за спиной руки.

— Рак можно вырезать, — сказал он.

— Рак, он ведь разный бывает, — сообщил, поеживаясь, врач. — Один вырезать просто. С другими все намного сложнее.

Диктатор кивнул. Вот такое различение его политическому опыту вполне соответствовало.

— За какой срок он может меня прикончить?

— Видите ли, я ведь всего лишь терапевт, не специалист, — с мольбой в голосе произнес врач. — В посвященных этой болезни монографиях указывается средний срок в три месяца. Я, правда, не знаю, как была набрана статистика. Если это значение среднее, значит три месяца получены в результате того, что один больной проживает неделю, а другой… м-м… примерно полгода.

Врач поморщился — полгода и самому ему представлялись сроком не так чтобы очень… Может, лучше было повольничать с арифметикой — диктатор, при всех его почетных университетских степенях, славился невежественностью.

— Ты это сделать сможешь? — осведомился диктатор.

Врач покачал головой.

— Я не смогу, — сказал он.

— Даже если я дам тебе две недели, чтобы ты попрактиковался, книжки почитал?

Врач, чтобы, упаси Бог, не захихикать, покрепче прижал к себе папку со снимками.

— Даже если вы дадите мне год, — ответил он. — Пораженные кровяные сосуды очень, очень тонки. А с моими крестьянскими лапищами…

И он поднял одну из них, показывая, какое это все-таки чудо, что революционный режим диктатора смог сотворить хоть наполовину приличного доктора из столь негодного материала.

Диктатор помрачнел, подвигал челюстью вправо-влево. А врач уже начал терзаться страхом — не переборщил ли он со своим крестьянским происхождением?

Наконец, диктатор сказал:

— Да, но я думал, вся беда в том, что сердце у меня слишком большое.

— Это верно, — ответил врач, — однако, в случаях, подобных вашему, дело нельзя решить, просто выдернув сердце из… как репку из грядки. Это работа, которая требует великой тонкости, большой… сноровки.

Диктатор откинулся в кресле назад. Кресло громко затрещало. Он был мужчиной семидесяти дух лет, с избыточным весом и слезящимися глазами, с волосами цвета масла для волос. На стене за ним висел портрет, изображавший его человеком без возраста, уверявший, что диктатор способен рвать людей на куски голыми руками и без посторонней помощи.

— Найди мне доктора, который справится с этим, — сказал он.

Два дня спустя врач снова пришел в кабинет диктатора.

— Доктора нашел? — требовательно поинтересовался старик.

— По-моему, да, — ответил врач. — Согласно всем хирургам, с которыми я консультировался, существует лишь один человек, который, возможно, способен это проделать.

— Превосходно: его имя?

— Собственно, это не он, а она. Госпожа Сампрас. Помните, она была одной из четырнадцати хирургов, которые постыдным образом сбежали в 92-м в Америку, чтобы сделать бессмысленную операцию богатой еврейке.

— Если она в Америке, мне от нее пользы не будет! — воскликнул диктатор. — Нужно ее вернуть!

Врач прикусил губу — похоже, диктатор напрочь забыл о подлинных обстоятельствах исчезновения госпожи Сампрас, и это врача сильно смутило.

— 1992-й, — с надеждой повторил он. — Вы же помните ту историю, господин. Четырнадцать хирургов, все они критиковали вас и ваше правительство. А после комплот еврейских бизнесменов организовал их побег за границу, на реактивном самолете…

— Да, да, грязная накипь… — прошипел диктатор, стискивая лежавшие на столе кулаки.

Врач предпринял еще одну попытку заполнить пробел в его памяти:

— …э-э… ходили кое-какие слухи, их распространяли газетенки подрывного характера, что, будто бы, хирурги страну, собственно, и не покидали. Что на самом деле, их тайным порядком отправили в трудовой лагерь «Миллефорте».

Диктатор гневно встопорщил плечи, выпрямился, намереваясь опровергнуть зловредную ложь, но затем вдруг обмяк, прикрыл веками глаза.

— Ага, — негромко вымолвил он.

Отослав врача, диктатор позвонил начальнику трудового лагеря «Миллефорте».

— Не думаю, — сказал диктатор после нескольких минут обмена любезностями, — что тебе известно, как там поживает в Америке госпожа Сампрас… Госпожа Сампрас, хирург… Не так чтобы очень, говоришь? Отлично, отлично. Знаешь, я вот тут подумал, а ну как она суровой нью-йоркской погоды не выдержала или какой-нибудь там накачавшийся наркотой негритос изнасиловал ее да еще и убил… Да-а-а. Так это что же, выходит, она в отличной форме, а? В боевой? Ха! Ха! Ха!

И кресло диктатора опять затрещало — на сей раз от прилива охватившего старика облегчения.

На следующий день диктатор получил доставленное ему скоростным автомобилем, а после мотоциклистом письмо от самой госпожи Сампрас.

Дорогой господин президент, — говорилось в нем. — Насколько я поняла, вас заинтересовало мое здоровье. С моим здоровьем все хорошо: а как с вашим?

Но довольно пустой болтовни. Похоже, я обречена на то, чтобы вечно давать показания: вот вам еще одно. Никакого счастья в Америке я не обрела. Напротив, пережитое в ней лишило меня всякого интереса к хирургии. Лучше бы мне было не покидать мужа и детей ради здешнего изнеженного существования.

Однако, я полагаю, что каждый из нас должен страдать от последствий принимаемых нами решений, и я смирилась с жизнью здесь, жизнью изменницы, от которой нет больше пользы ни человеку, ни скоту.

С сожалениями,

Гала Сампрас.

Задумчиво выпятив губы, диктатор смял письмо в кулаке. Он никак не мог припомнить слово, которое и услышал-то впервые всего пару дней назад, хотя, как почетный доктор литературы, должен был знать его лет уже сто.

Да, думал он, тут потребуется эта, как ее,… ага, сноровка.

Служба безопасности, прежде чем допустить Галу Сампрас к диктатору, обязана была убедиться, что она не укрыла на себе никакого оружия. Докторский саквояж ее выпотрошили — даром, что выдан он ей был личным врачом президента и ничего почти не содержал. Длинную резиновую трубку растянули в виде опыта два крепких кулака — а ну как ею можно попытаться удавить народного вождя. Маленький одноразовый шприц неохотно оставили в стерильной его упаковке, а вот ампулу с антибиотиком конфисковали — может, в ней яд?

1 ... 15 16 17 18 19 20 21 22 23 ... 69
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?